— Вы, графиня, так хорошо знаете двор, даже вице-канцлера по имени зовете.

— Значит, вас еще не просветили по поводу моей личности! Лет двадцать назад я была одной из первых персон для перемывания косточек при дворе. Правда, тогда это был совсем другой двор. Эвальд, отец Эльриана, отдал его почти полностью на откуп своей жене, Иоанне. И та развела настоящий гадюшник. На ее несчастье, императором стал именно Эльриан, он и разогнал всех ее любимчиков, а ее саму выслал на западный материк, в монастырь.

Ронгвальд удивленно посмотрел на женщину.

— Никогда бы не подумал, она же его мать! Я рос без матери с почти четырех лет, и все бы отдал, что бы она была рядом.

— Так то мать! А у Эльриана матери не была с рождения.

— ???

— Не смотрите так, это правда. Это знали все. Она отказалась его кормить с первого дня, и потом травила всю жизнь. Так что казалось, что мачеха и то вела бы себя более человечно. А в три года умудрилась устроить ему перелом руки со смещением и вывих плеча. Вернее, руку он сломал сам, упал, но перелом был простой, а она отволокла ребенка за сломанную руку и заперла в детской, в наказание, что костюм на коленках порвал. После этого отец отправил малыша в семью брата. В Эстину. За тысячу километров, Так что матерью ему стала тетка, Сибилла. До конца своих дней. Потом было еще много гадостей, а финалом стало письмецо, где она почти прямым текстом пишет, одной нехорошей девушке, что если убрать Эльриана, то жизнь станет легка и приятна. Результат — простреленная в истребителе рука императора, как они с Джанни сели на безоружном аппарате, они же экзамен выпускной в академии сдавали, до конца никто и не понял. Чудо и высочайшее мастерство. Вот за это письмо ее и сослали. Правда, он пытался ее вернуть, надеялся, что осознала, притихнет, а она не его свадьбе умудрилась невесту грязью облить, и ее родню. Вот и вылетела обратно в монастырь навечно.

— Милана, — Эвелина стояла в дверях, слушая рассказ графини, — вы так рассказываете о жизни при дворе, как будто сами были участницей! Даже мама столько не знает!

— Твоя мама была принцесса, ее от грязных сплетней оберегали. А я целых пять лет была одной из главных мишеней для сплетников. Пока замуж не вышла, но и тут все равно мое имя склонять не постеснялись. Додумались до того, что Эльриан обязал Ива на мне жениться, и только на этих условиях оставил его на посту личного секретаря. Да, благословления Ив у него попросил, это так, но он меня до этого 5 лет ждал. И, как только я освободилась сразу, хотя нет, не сразу сделал мне предложение, сразу заговор помешал. Неудобно ему было с Ри о свадьбе разговаривать.

— Вы постоянно императора вспоминаете, на Эллане что, без его разрешения и жениться нельзя?

— Нет, Рон, обычно только уведомить и все. Но мой случай особый. Впрочем, даже ты, Лина наверняка не знаешь, вряд ли мама об этом с тобой говорила, хотя я и была первой статс-дамой ее двора. Все просто, я пять лет провела официальной фавориткой 4-го принца, то есть Эльриана. Я оказалась в безвыходном положении. Муж скоропостижно скончался, имение майоратное, у меня две дочки. Сына нет. Все отошло к кузену мужа, а он и раньше пытался меня соблазнить, а в той ситуации просто поставил ультиматум — или его постель, или улица! Я выбрала улицу. Устроиться работать с годовалым ребенком нет никакой возможности, пошла в приют. А там инспекция, сам Эвальд. Расспросил меня, подумал, и предложил: я выполняю его очень специфическое поручение, а он выделяет мне денежное содержание, должность при дворе, моих девочек помещают в императорский пансион, дают образование. А так как при дворе простой дворянке, без титула сложно, то он возвращает мне титул мужа, пожизненно. Я все пыталась узнать, что за поручение, очень боялась, что место его фаворитки, но оказалось, что да, фаворитки, но его младшего сына. Которому еще не исполнилось 15-ти лет. Деваться мне было некуда, согласилась. Началось все с небольшого скандала, Ри принял меня за ставленницу матери, подумал, что готовится очередная гадость с ее стороны, но Эвальд все разрулил, так что вышли мы от него вместе и потом пять лет не разлучались. Так что я была и фавориткой, и старшей сестрой, и, что уж говорить, матерью.

Милана задумалась, перебирая воспоминания.

— И никогда не пожалела о своем решении. До того момента, когда Ри соединился и сказал — все, я влюбился, ты свободна. Был у нас такой уговор. Эвальд меня в Эстину перевел, к малому двору, подальше от Иоанны. Твоя мама, Лина была беременна тобой, ей вредно было с Иоанной рядом находиться. А когда после переворота все вместе собрались, и Ри в себя, наконец, пришел, тогда Ив у него и попросил разрешения на мне жениться. Вот такая жизнь, молодежь!

— Да, — задумчиво протянула Эвелина, — но вам позавидовать можно, Столько пережить и, наконец, найти свою любовь. Муж вас так любит, это даже беглым взглядом заметно.

— Вот в этом главная сложность и есть. Муж любит, а я нет. Любимых мужчин у меня было только двое. Первый, так рано покинувший меня муж, и, чего уж скрывать, Эльриан. Хотя, казалось, 12 лет разницы, но сердцу не прикажешь. И поняла я это только тогда, когда мы расстались. Ива я уважаю, мы друзья, но чувств к нему у меня нет. У нас большая, дружная семья, двое общих сыновей, один его, от первого брака, две мои дочки, и все. Так что имейте ввиду, молодежь, мой опыт. Нельзя заставить себя любить. Нельзя обманывать себя суррогатом чувств. Даже, если партнер вас уважает, считает другом, может быть, жалеет, и вы ждете появления каких-либо чувств в ответ на ваши, не обманывайтесь. Чувства они либо есть, либо их нет. Из жалости, из неправильно понятого чувства долга, любовь не родится. Или закончится трагически — как у Шекспира в «Отелло» — «Она его за муки полюбила, а он ее за состраданье к ним». Полюбил не за то, потом ревновал, потом убил. Вот так как-то. Что-то я с вами раскисла и разоткровенничалась…

— Нет, нет, нам очень интересен ваш рассказ, и поучителен, — возразила Эвелина, — можно неделикатный вопрос? — Милана кивнула.

— Вы так спокойно и хорошо относитесь друг к другу с тетей, с Аннабель, неужели нет ни капли ревности?

— К чему? К тому, что у Ри крепкая, любящая семья? Мы в свое время много говорили с Белль. И моим единственным условием ей было — сделай его счастливым. И она сделала. А я с самого начала понимала конечность наших отношений. Не было у них будущего. И замуж я за Ива вышла во многом, что бы подчеркнуть, все, конец, дальше только Аннабель, а за меня не надо волноваться. Ив хороший, надежный, а то, что я к нему питаю только дружеские чувства, так он это знал всегда. Знал, на что шел. И изображать ревнивца не собирался. Хороший человек. Повезло мне. И Эльриану.

— А дядюшке-то в чем?

— Не лишился верного соратника из-за глупой ревности. Хотя, ему было легче, наверное. В твоего дядю влюбляются все, кто его хорошо знают, только поймите правильно, термин влюбляются. Это не любовь, как таковая, а что-то замешанное на уважении, восхищении, признании его лидером. Вон, его охрана, ни один еще не уволился, хотя многие женаты, детей растят, а охранник императора, это не совсем подходящая для тихой семейной жизни работа. И все они за него горло любому перегрызут. Один Мишель другую должность занял, и то, Ри его просто заставил. Ему смена нужна для Вальтрона, для канцлера. Так что Мишель тоже охранник в своем роде, только хранит не жизнь, а государственные интересы. Ладно, хватит откровенностей. Вон, Ронгвальду отдохнуть пора. Выздоравливающий все же. И второй выздоравливающий неизвестно где бегает! Пойду искать.