Шен напряженно помассировал виски.

«Система, ну зачем ты заставила идти с нами Ера?! Ты мне за что-то мстишь?!»

Система ожидаемо не отозвалась.

Шен внимательно посмотрел на Сун Тян, но девушка с совершенно непроницаемым лицом взирала на все происходящее.

«Она была такой активной в момент встречи, а сейчас как будто всю энергию истратила». Шен подумал, что может быть недалек от истины. Отвернувшись от девушки, он еще раз окинул стены взглядом, подошел к той маске, которую снял Ер, вновь снял ее, затем ту, что была ниже, и еще одну ниже. На этом удовлетворившись, он остановился и сделал шаг назад. Лицо под первым было таким же свежим, недавно кровоточило, а вот под третьей маской оказался почти высушенный череп.

— Вероятно, эти двое — из команды вашей сестры, госпожа Сун. Судя по всему, лица отрезали всего несколько дней назад.

Сун Тян приложила ладошки к губам.

— Но кто это сделал? Или что? — произнес Муан, озираясь по сторонам.

В вертикальном ряду умещалось восемь масок, на одной стене вдаль тянулось по меньшей мере двадцать рядов, и столько же на противоположной. Нечто, обитающее здесь, погубило огромное количество жизней. Ощущения в этом коридоре накатывали пренеприятные: давящая негативная энергия буквально сочилась из провалов глазниц и ртов. Муан чувствовал холодок, неприятно пробегающий по коже. Он не мог слышать вой, о котором говорил Шен, но ощущал отголоски его эмоций и желал как можно скорее покинуть это место.

— Я вот думаю, если лица на стенах, то где тела? — Шен зажег талисман и резким движением запустил его вперед.

Талисман быстро полетел в темноту, бросая на стены отсветы голубоватого свечения. Заклинатели следили, как тот выхватывает из мрака все новые ряды масок. Когда талисман значительно уменьшился в размерах, а мрак вокруг него стал гуще, Шен смог разглядеть силуэты вдалеке прежде, чем тот потух.

— Что это? Похоже на статуи?

Муан тоже заметил силуэты, по цвету напоминающие молочную кость.

— Что будем делать?

— Лисичка, ты знаешь, кто мог сотворить такое? — обернулся к той Шен.

Лисица отрицательно помотала головой и вновь перевела взгляд на отдыхающего у стены Ера. По ее взгляду Шен не смог понять, переживает ли она за его самочувствие, или размышляет, с каким соусом вкуснее съесть.

— Ладно, — определил он, — надо разбудить его и идти дальше.

Шен присел на корточки перед Ером и потряс за плечо, а затем схватил за грудки, придал телу вертикальное положение и похлопал по щекам. Ер разлепил глаза и уставился на него. Несколько секунд в его глазах не наблюдалось узнавания, а затем он вцепился в руки Шена и завопил:

— Шен! Шен, спаси меня! Я думаю, что одержим Глубинной тьмой!

— Шен! Шен, спаси меня! Я думаю, я одержим Глубинной тьмой! Я!.. Я подошел слишком близко! И теперь!.. Теперь!..

Понимание приходило к Шену постепенно. Он ошарашенно смотрел на старейшину Рэна. До сего момента он и подумать не мог, что такое возможно: Ер сосуществовал в одном теле с его настоящим владельцем!

Пока Шен молча смотрел на Рэна, тот обратил внимание на то, что находится у того за спиной. Он увидел жуткий дух черной девятихвостой лисицы, что кидает на него плотоядные взгляды, отрешенную девушку, по виду напоминающую призрак, и старейшину пика Славы с обнаженным мечом, за плечами которого к стене толстыми гвоздями были прибиты искореженные человеческие лица. Рэн дернулся, отшатнулся от Шена, подскочив и попятившись на несколько шагов, остановился и расплакался.

Шен медленно поднялся, не отрывая взгляда от лица Рэна, наблюдая, как по щекам гордого старейшины пика Росного ладана быстрым потоком катятся слезы. Подобное зрелище поставило проклятого старейшину в тупик. Он не был дружен ни с ним, ни с Ером, чтобы переживать за кого-то, но мог представить, как ужасно не контролировать свое тело и, очнувшись в странном месте, обнаружить, что никто из знакомых не заметил твоего отсутствия.

Шен медленно в успокаивающем жесте протянул руку вперед и произнес:

— Рэн, все хорошо. Пожалуйста, успокойся…

Рэн сморгнул, еще раз вгляделся в зловеще-бледное лицо Шена, подсвеченное огнем, горящем прямо у него на ладони, перевел взгляд за его спину, окинув взглядом коридор с масками, и отчаянно замотал головой.

— Н-нет… Ничего не хорошо… Я сплю… Я умер… Я в аду!

Прокричав это, Рэн бросился подальше от этого места, а именно — в противоположную сторону коридора. Шен досадливо посмотрел ему вслед, а затем кинул в него талисманом, сконцентрировав в том сгусток духовной энергии. Талисман угодил Рэну в основание шеи, и тот мешком повалился на пол. Шен почувствовал себя злодеем, обижающим сирых. Впрочем, совесть не мучала его долго, потому что он на самом деле не видел более рационального выхода из положения.

«Так значит, Рэн не исчез окончательно», — мысленно произнес Муан.

«Да… Похоже на то. — Шен подошел к Рэну и, присев рядом, обернулся к мечнику. — Если подумать, то это логично: Ер переродился в образе Глубинной тьмы и занял тело Рэна с помощью своих способностей. Но сам Рэн никуда не исчезал, просто Глубинная тьма подавляет его сознание. Но, когда контроль Ера ослабевает, Рэн появляется вновь».

— И что же с этим делать?

— А что мы можем?

Шен перевел взгляд на Рэна, размышляя, стоит ли попытаться вновь его разбудить в надежде, что Ер вернется, или проще тащить так. Решив попытаться, Шен посетовал, что у него с собой как-то не припасено нюхательной соли, и обернулся к Муану.