— Я тоже об этом думал, — согласился Муан. — Ты не замерз стоять здесь? Пошли внутрь.

— В замке гораздо холоднее.

— Нам просто нужно вновь разжечь жаровню.

Шен усмехнулся и толкнул спиной двери, к которым прижимался. Черный замок встретил заклинателей влажным промозглым холодом.

— Ты видел Ала? — неожиданно спросил Шен.

Лицо Муана приобрело не слишком довольное выражение.

— Нет, я его не видел, — сухо сообщил он.

— Надеюсь, он не совершит что-то необдуманное… — Шен замер, наблюдая за тем, как Муан складывает зонтик. — Наверное, следует поговорить с ним прямо сейчас, — с сомнением произнес он.

Старейшина пика Славы поднял на того взгляд. Его лицо выражало немой вопрос.

— Он сказал мне, что знает, кто я такой. Что я вовсе не учитель Шен, а человек из другого мира, занявший чужое тело. Вся его речь звучала довольно претенциозно, и сгоряча я сказал, что больше никогда не назову себя его учителем.

Муан, дернувшийся при первой фразе, к концу речи Шена заметно успокоился и даже улыбнулся кончиком губ.

— Тогда что не так? Беспокоишься, что он разболтает? Как этому мальчишке вообще удалось узнать?

Шен покачал головой.

— Дело не в этом…

— Только не говори, что думаешь, что был слишком резок!

— Нет… То есть… Меня беспокоит кое-что другое.

— Если заботишься о его репутации, можешь попросить старейшину Рита принять его, или старейшину Лева. Не обязательно возвращать его на пик Таящегося ветра.

— Это я также понимаю.

— Тогда в чем твои сомнения?

— Я не должен был так легко отказываться от него.

Муан уставился на хозяина Проклятого пика, очевидно не понимая, что здесь неправильного.

— Приняв его в качестве своего ученика, я возложил на себя определенную ответственность. К тому же, у Ала было тяжелое детство и недостаток родительского внимания, и учитель для него — больше чем просто учитель. Теперь Ал взбунтовался и повел себя не так, как подобает прилежному ученику. И я просто отказался от него. Это как-то неправильно. Конечно, гораздо проще будет выгнать его и забыть о проблемах, связанных с ним. Однако разве не похоже это на простое бегство от ответственности? Ал ведь не вещь, которую можно выбросить, если стала неудобной. Я давал ему обещания. Все это гораздо сложнее принципа «мне не нравится, каким ты стал, поэтому уходи». Та ответственность, которую я взял…

— Шен, прекрати говорить, — перебил его Муан.

Тот удивленно посмотрел на него.

— Я понял, что ты имеешь в виду еще в середине этой речи.

— О, — протянул Шен немного смущенно. — Я просто пытался выразить, в чем именно заключаются мои сомнения. Точнее, сомнений больше нет. Это моя ответственность, и мне нужно придумать, как урегулировать ситуацию. Просто отмахнуться от него, словно он ничего для меня не значит, я не могу.

— Ты верно сказал: ты его учитель, — весомо произнес Муан. — Учитель, а не отец. Хотя даже родные отцы могут поступать жестоко и отказываться от своих детей. В каком мире ты жил? Там на самом деле так уважают детей? В принципе так уважают чувства простых людей? Или дело в тебе? Может, ты не осознаешь, но учителя в нашем ордене изгоняют учеников и за меньшие провинности. Твой Ал на самом деле слишком многое себе позволяет.

Шен молчал, переваривая его слова.

— Пусть так, — наконец, произнес он. — Дело не в том, что здесь так не принято. Дело в том, что по-другому я не могу.

Муан закатил глаза. Он чувствовал, что рано было радоваться, что Ала не видно рядом.

— И что же ты намереваешься делать с его наглостью? — недовольным тоном уточнил он. — Уверен, что способен с ним сладить? Особенно после того, как он узнал, кто ты.

— Что-нибудь придумаю. Ладно, тогда я пойду. Меня беспокоит, что Ал мог решить, что его и вовсе исключают из ордена. Нужно поскорее прояснить для него ситуацию. К тому же… Я не хочу растерять их всех.

Муан немного вздрогнул от последней фразы. Ведь и правда, за последние сутки Шен растерял всех своих учеников, да еще и Риту, как найти которую он, вероятно, еще не придумал.

— Одолжишь зонт?

Муан смиренно выдохнул и протянул ему зонтик. Шен чуть мазнул пальцами по его руке, забирая тот. От этого легкого прикосновения по коже прославленного мечника отчего-то прокатилась волна мурашек.

Шен уже сделал шаг к дверям, когда Муан произнес:

— Я… видел его.

Старейшина пика Черного лотоса обернулся и удивленно приподнял бровь. Муан чуть покраснел от смущения.

— Я видел лишь краем глаза! Они с Аннис пронеслись мимо, совсем вдалеке…

Шен ничего не ответил, продолжая взирать на него.

— Это было на пике Таящегося ветра. Они бежали вниз по западной дороге.

Кивнув, Шен толкнул входную дверь, на ходу открывая зонт. Серый мир снаружи постепенно погружался в сумерки. На то, чтобы найти Ала до темноты, оставалось не больше часа.

«А он ведь теперь может жить в черном замке, — меланхолично осознал Шен. — Во всяком случае, пока не удастся вернуть Глубинную тьму».