В этой реальности он смотрел глазами, что видели Рурет. Точнее, видел через глаза, что смотрели на нее. Пусть он никогда не испытывал чувств к этой девушке, отчего-то сердце его екнуло, когда он увидел ее перед собой. Или это не его сердце пропустило удар…

Рурет была очень печальной, без того яркого огонька в глубинах глаз, который он привык видеть. По ее щеке скатилась одна-единственная слеза.

— Я уйду, — произнесла Рурет. — Не могу так. Но прежде я должна избавить его от тьмы, теней, что его окружают. Мне необходимо добраться до источника под горой, необходима эта сила.

Шен почувствовал, как пришли в движение его губы, но вместо привычных тонов мелодичный женский голос произнес:

— Просто оставь это. Тебе не обязательно так стараться.

Рурет подалась вперед и взяла ее за руку. Шен почувствовал это нежное, немного робкое прикосновение.

— Научи меня. Спаси меня.

— Я не могу. — Она мягко освобождает свою руку из пальцев Рурет.

Казалось, это был твердый отказ. Но — взмах ресниц — и все изменилось. Она все говорила и говорила, а Шен чувствовал, как шевелятся его губы:

— Этот источник не имеет сознания, но нельзя сказать, что он неживой. Его не подчинить себе, как неподвластно человеку обладать жизненной силой всего мира. Но если дать что-то взамен, он может позволить использовать себя. Эта печать должна позволить тебе обратиться к его силе. Ты должна зачерпнуть не больше одной ладони и предложить равноценный обмен. Если ты пообещаешь вернуться ко мне — я научу тебя печати, с помощью которой ты сможешь обратиться к его силе.

Рурет прямо взглянула в его (ее) глаза.

— Я вернусь. Как только там… все закончу.

Эти слова дались ей нелегко. Рурет прикрыла глаза, но ее лицо выражало боль.

Почему? Шен не мог понять причину, по которой она приняла это решение.

— Смотри внимательно… — произнесла Ми Лу.

Сцена снова переменилась. Рурет сидела на террасе и смотрела на те самые снежные лотосы, что однажды много лет спустя привлекли внимание Шена. В ее руке маленький камешек-кристаллик, она крутит его между пальцами. Рурет уже не выглядит столь печальной, ее лицо задумчиво-спокойно, а в глубине глаз пылает теплый неугасимый огонь.

Шен, а точнее Ми Лу, подходит к ней и опускается рядом. Рурет протягивает ей кристалл.

— Думаю, он точно придет сюда в поисках, — произносит она, тепло улыбаясь. — Тогда отдашь ему это, ладно? После этого он, вероятно, перестанет меня искать.

— Ты обещала, что останешься.

— Я буду возвращаться. Но за пределами этих земель существуют другие, и я хочу пройти этот путь в одиночку.

— Никакая обида того не стоит!

— О, дело вовсе не в обиде, — Рурет забавно улыбнулась, показав верхний ряд ровненьких зубов. — Просто это мой путь.

Шен снова почувствовал, что проваливается. Но словно разные сцены одного истязающего сна, спустя мгновение все переменилось. В этом воспоминании Ми Лу решительно вышла в зал с испещренным печатями полом и резко замерла. Во все еще чуть светящейся печати перемещения стоял человек, которого ни она, ни пребывающий в ее воспоминаниях Шен не ожидали увидеть.

Молодой человек с длинными седыми волосами, собранными в неряшливую косу, и жуткими разноцветными глазами с интересом оглядывался по сторонам.

— Ты еще кто? — грубо произнесла Ми Лу.

— Не узнаешь? — Админ перевел на нее насмешливый взгляд. — Ну конечно…

— Не узнаешь? Ну конечно… Я сильно изменился за прошедшее время… А вот ты — ни капли, дорогая Ми Лу.

— Ты меня знаешь?

— И ты меня знаешь, дорогая. Если не успела позабыть мое имя.

Ми Лу потрясенно вытаращилась на него. Затем нервно улыбнулась.

— Т-ты… Спустился сюда за мной?

— Что, спустился? Думала, я поднимался?

Ми Лу непонимающе приподняла брови.

— Я всегда был здесь… — пояснил тот.

— Н-не понимаю… Разве все не ушли?

Админ медленно прошелся по залу, постепенно приближаясь к женщине.

— За года одиночества ты растеряла навыки гостеприимства? — уточнил он.

Мгновение — теперь они сидят напротив друг друга. Между ними — низкий чайный столик, за спиной Ми Лу колышутся на ветру снежные лотосы.

Пригубив чай, Админ медленно отставил пиалу. Этому трюку он научился недавно, рука с пиалой движется так медленно, что взгляд собеседника против воли цепляется за нее и следит, пока пальцы не разожмут опустившуюся на стол пиалу. В это время можно корчить любые рожи, все равно останешься незамеченным. А также невозбранно рассматривать собеседника, до мельчайших деталей: выбившегося волоска или тонких мимических морщинок в уголках глаз.