— Ну да. Первое место вне школы, где мы с вами встречались, — улыбнулся я. — И даже танцевали.

— Тогда мы были не одни, — улыбнувшись, ответила Софья. Она явно припомнила день, когда мы большой компанией отмечали мою победу в школьном турнире.

— Сегодня ребят не будет. И зал я забронировал другой.

— Вы смогли забронировать тут зал? — в голосе княжны послышалось восхищение. — Простите, но, сами?

— Сам, — усмехнулся я. — Правда, подождать пришлось. Через кого-нибудь с громкой фамилией было б быстрее.

— И поэтому вы тянули с ответом? — улыбка Софьи стала лукавой.

— Я не тянул, — пожал я плечами. — Просто время у меня было. Да и сейчас есть.

Софья вздохнула и покачала головой.

Машина остановилась возле ступеней, ведущих к башне-небоскрёбу. Ярый вышел первым, осмотрелся, затем вышел Вадим. Он открыл мою дверь, я обошёл машину, и Мастер открыл вторую пассажирскую дверь.

Я помог Софье выйти, и под руку мы начали подниматься по высоким ступенькам.

— Помните, — указал я вниз, на середине подъёма, — тут княжич Астраханский пытался добиться вашего внимания.

— А добился спора с вами, который стоил ему корзинки арбузов.

— И арбузной плантации.

Мы заулыбались.

— У нас уже немало общих воспоминаний, — заметил я. — И надеюсь, в будущем их станет ещё больше.

— Я тоже, — тихо ответила Софья.

Возле парадного входа в ресторан нас встретила четвёрка охранников. И в отличие от прошлого раза мне даже не пришлось ничего говорить. Мужики с поклоном пропустили нас внутрь. А затем девушка-администратор провела нас через главный зал.

Остановились перед двустворчатыми дверьми, над которыми висела табличка «Белый зал». Администратор вопросительно посмотрела на меня.

— Софья Антоновна, добро пожаловать. Надеюсь то, что вы увидите там, вам понравится, — сказал я княжне, а затем кивнул администратору.

Она распахнула перед нами двери.

— Ух ты… — восторженно прошептала Софья.

В белоснежной комнате, обставленной белой с молочным оттенком мебелью, на стульях и свободных столиках стояли вязанные куклы. Вязаный оркестр, конюх с лошадкой, охотник, подстреливший утку, и ещё несколько персонажей. Некоторые из них держали живые розы — белые, голубые и алые.

Софья, как заворожённая, вошла в зал. Она брала в руки куклы, разглядывала ярлычки с клеймом мастеров.

— Признавайтесь, Аскольд Игоревич, — обернулась лучащаяся от счастья девушка. — Вы ограбили недавнюю выставку в Петрограде?

— Нет, просто связался с мастерами, контакты которых мне удалось найти, — улыбнулся я.

Я помог Софье снять верхнюю одежду, а она так и не смогла оторваться от кукол. Может, я перестарался?

— Скоро подадут горячее. Я взял на себя смелость заказать на нас двоих, — проговорил я, когда в зал заглянула официантка.

Только после этого Софья взяла себя в руки.

— Позвольте первой сказать тост, — воодушевлённо произнесла девушка, когда мы сели за сервированный для нас стол с закусками и напитками. — Я поднимаю этот бокал вина за вас, Аскольд Игоревич. За то, что не перестаёте меня удивлять. Спасибо, — счастливо улыбнулась она.

— Позвольте мне сразу сказать ответный, — тепло сказал я. — За вас, Софья Антоновна. За то, что сегодня рядом со мной самая прекрасная и несравненная девушка этого мира.

Она мило смутилась. Раздался звон хрусталя, и мы сделали по глотку терпкого напитка.

Затем мы пробовали разные блюда местной кухни. Полноценно ел я, а Софья клевала, как птичка, и восторженно повторяла, как ей понравился сюрприз. Среди кукол она нашла ту, которую сшила сама Лили Марвелъ — мелкого смешного карапуза и посадила его рядом с собой на стол.

— Скажите, Софья Антоновна, не желаете ли потанцевать?

— Желаю, Аскольд Игоревич, — задорно ответила она.

Я подал условный знак официантке, стоявшей возле дверей, ведущих в бытовые помещения. Та поклонилась и распахнулась створки, впуская музыкантов.

Поднявшись со стула, я поклонился Софье и молча протянул ладонь. Она вложила в неё свою прохладную ручку, я вывел её в центр зала, заиграла музыка…

И мы закружились в танце.

Мы молча отдались танцевальному влечению, и наши движения говорили сами за себя. Я чувствовал трепет, нежность и благодарность Софьи. И отвечал ей тем же.

— Благодарю за танец, — сказал я, когда музыка смолкла, и повёл Софью не к её стулу, а к тому, что стоял возле стены, окружённый двумя пышными букетами роз. Девушка удивилась, немного напряглась, но не задавая вопросов шла рядом со мной.