— Да, я знаю — нельзя дать себя убить.

— Я не только про твою шкурку, балда. Говорю же — они не должны потерять веру в тебя. Если ты совершишь дурной поступок и разочаруешь их, они могут отвернуться от хозяина меча. И тогда его сила падет, а сами души могут сгинуть. Вы все теперь будете связаны одной нитью.

— Но ведь никто не совершенен. Я наверняка когда-нибудь ошибусь или все-таки совершу дурной поступок.

— В твоих интересах будет этого не делать. Придется как следует взвешивать каждое свое действие или решение. Ты воин, самурай. Ты перестал принадлежать себе в тот миг, когда нацепил эти доспехи. Или ты думал, что их просто так выдают? Вместе с ними выдают и ответственность. Ты больше не простой человек.

Похоже, пора по-настоящему становится взрослым.

— Ты прав, кузнец.

Марк уже направился к девушке, чтобы дать свое согласие. Но старик удержал его.

— Помни, парень, история с той девушкой-гейшей не должна повториться. Действуй благородно, но не глупо.

Сказав это, старик отпустил его плечо. И Марк подошел вплотную к девушке. Та с трепетом ждала его решение.

— Я согласен.

Бедняжка радостно воскликнула и снова порывисто обняла его. Марк неловко приобнял ее хрупкие плечи.

— Ну ладно-ладно, хватит обниматься, — добродушно хохотнул Кузнец, — Давайте поскорее справим дельце.

Дух жены радостно описал круг в воздухе.

Спустя несколько минут все рабы уже снова сидели кружком в комнате. По центру стояли Марк и Огненный Кузнец.

— Вот уж не думал, что все это правда, — пробормотал один из слепых рабов, — Сам Огненный Кузнец в нашей лачуге!

— Видать, сказки не врут, — добавил другой.

— Друзья, давайте не будем отвлекаться, — кашлянув сказал Марк, — Прошу всех еще раз подумать. Это серьезное решение. И каждый из вас еще может отказаться.

Старший из рабов, кряхтя, поднялся на ноги.

— Марк-сан, мы все обдумали и согласны.

— Достаточно ли вы верите Марку? — спросил кузнец.

— Да! — хором ответили рабы.

Глаза Марка предательски увлажнились. Ему даже пришлось на секунду отвернуться и незаметно вытереть глаза рукавом. В его сознании пронеслись картинки с перекошенными от ярости лицами мамаши, отчима, школьных учителей.

“Ты ни на что негоден!”

“Да ты в тюрягу попадешь еще до окончания школы!”

“И зачем только я тебя родила?”

“Опять вздумал сбежать из дома, поганец?”

“Хоть что-то ты можешь сделать нормально?!”

— Марк, ты готов?

Парень вздрогнул, услышав голос кузнеца, шмыгнул носом и снова повернулся.

— Да, я готов.

Рабы взялись за руки. Они были взволнованы и от страха, и от предвкушения свободы от боли.

Кузнец принялся что-то тихо бормотать себе под нос и поднял меч высоко над головой. Над мечом закружился дух жены. Постепенно от ее движений образовалась светящаяся воронка, которая вращалась все быстрее. Ослепительные лучи ударили одновременно в меч, в Марка и в каждого из рабов.

Марку показалось, будто его ударили кулаком в солнечное сплетение. Дикая боль пронзила все тело, и он начал задыхаться. Не выдержав, Марк повалился на колени. Глаза сами зажмурились от невыносимого света.

Прикрывая глаза ладонью, Марк с трудом рассмотрел фигуры рабов. Их раскидало по всей комнате. А что происходит с их лицами?

О Господи!

Свет буквально выжигал у них кожу! На лицах обнажились мышцы, жилы, черепа. Круглые, глазные яблоки страшно вытаращены, тела сведены судорогой. И стоит мучительный крик, который заглушается шумом от ярких лучей.

Скрежеща зубами, Марк потянулся дрожащей рукой к Огненному Кузнецу. Тот неподвижно стоял с мечом.

— Прекрати! — хрипло закричал Марк, — Ты убиваешь их! Перестань!

Лучи-убийцы наконец-то оторвались от рабов и понеслись к Марку и мечу. Марк снова почувствовал бешеный удар в грудь. И снова чуть не задохнулся от боли.

Все вспыхнуло еще ярче. Кажется, его бросило в огонь. Невыносимый жар захватил все тело. Марк сам не понимал, как страшно кричит.

И вдруг все резко потухло. Тишина и тьма оглушили сильнее грохота.

Несколько минут Марк боялся пошевелиться и отходил от пережитой боли. Кажется, он еще жив.

Наконец Марк решился открыть глаза и сесть. Звякнул металл. Опустив глаза, Марк понял, что сжимает в руках свой меч.

От неосторожного движения острое лезвие на рукоятке царапнуло руку. Первые капли крови побежали до самого острия. Марк с отвращением отбросил оружие. Оно не успело появиться, а уже причинило столько бед.

— Я бы обращался с ним поосторожнее, — тихо прозвучал голос кузнеца.