Уоллис удивленно на нее посмотрел.

— И вы сделали такой вывод, посмотрев на запись? Впечатляет.

Блюм повернулась к нему.

— Просто нужно знать, на что обращать внимание, детектив, — заметила она. — К тому же в ее шкафу висят только такие платья.

Они долго просматривали записи.

Однако Ханна Ребане так и не вернулась домой.

Было уже довольно поздно, когда они, погрузившись в собственные мысли, молча ехали обратно в Андерсонвилль. Пайн смотрела в окно на пейзаж, который видела много лет назад, в детстве. Это была красивая местность: открытые поля перемежались большими сосновыми и дубовыми рощами. И все же здесь царило уединение, из чего следовало, что ничто не могло помешать криминальной активности.

И в ту ночь в Андерсонвилле ничто не помешало преступнику.

Уоллис высадил их у «Коттеджа» и обещал выяснить, нет ли других камер наблюдения рядом с многоквартирным домом, где жила Ханна Ребане, которые могли заснять что-то, имевшее к ней отношение.

— Кроме того, что нужно опросить соседей, — сказала ему Пайн, — вам также следует отправить в квартиру команду экспертов, чтобы они проверили отпечатки пальцев и другие следы. — К Ханне мог кто-то приходить в те дни, когда Клеммонс отсутствовала. И если отпечатки есть в системе, вы его сразу найдете. Ну и еще проверьте ее сотовый телефон и кредитные карточки — возможно, удастся отследить места, где она за что-то расплачивалась.

— Да, вы совершенно правы, — сказал Уоллис.

После того как он уехал, женщины вошли в пустой зал для завтраков и сели за столик напротив друг друга.

— Ну? — спросила Блюм.

— Ты поверила Клеммонс? — спросила Пайн.

— Конечно, нет. Я никогда не верю тому, что мне говорят, пока не получаю подтверждение. Правило ФБР. Однако ты, наверное, имела в виду нечто вполне определенное?

— Она солгала относительно наркотиков.

— И ты ее в этом уличила.

— Нет, я имела в виду, что она сама принимает наркотики.

— Я не совсем поняла.

— Она делает себе инъекции между пальцами ног. Я заметила следы, когда наклонилась, чтобы завязать шнурки.

— Должно быть, ты заподозрила, что она наркоманка, если решила проверить.

— Ее напряженность сегодня была естественной, но мне показалось, что она избыточна и усилена химией.

— Но ее зрачки не были расширены, я посмотрела.

— Да, они были крошечными. Из чего следует, что она сидит на опиатах, вроде оксикодона, либо на морфине или героине.

— Тогда удивительно, что она могла нормально с нами разговаривать.

— Полагаю, у нее уже выработалось привыкание. Может быть, она что-то приняла непосредственно перед нашим приходом.

— Как печально.

— Кроме того, я нашла флакон с налоксоном [331] под подушкой Ребане, — добавила Пайн.

— И ничего не сказала детективу Уоллису. Почему?

— Интуиция. Мы находимся на чужой территории, Кэрол. Я бы не хотела раскрывать все карты. Уоллису уже известно, что Ребане снова начала принимать наркотики, ему нет нужды знать про налоксон, чтобы в этом убедиться.

— Ну, и что будем делать теперь?

— Нам придется подождать, пока Уоллис раздобудет новые улики. Будем надеяться, что кто-то из соседей Ханны видел таинственного незнакомца.

— Ты не сомневаешься в том, что он существует? Клеммонс даже не уверена, что у Ребане кто-то был.

— При прочих равных, изменения в ее поведении, желание перестать сниматься в фильмах для взрослых, замкнутость и рассеянность, все указывает на то, что Ханна Ребане попала под чье-то влияние. И сама Клеммонс считает, что Ханна была к этому склонна. Хищники ищут именно таких людей.

— Но…

— Но из этого еще не следует, что он убил Ханну Ребане.

— Интересно, почему убийца выбрал Андерсонвилль, чтобы оставить здесь тело?

— Возможно, это как-то связано с самим городом. Убийцы любят знакомое окружение. Им необходимы свободные доступ и пути отхода — они планируют их заранее. Они все равно получают удовольствие, к которому так стремятся, но таким способом минимизируют риск быть пойманными.

— Значит, ты считаешь, что он совершит новое убийство?

— Да, боюсь, это только начало, — ответила Пайн и замолчала, а ее лицо застыло.

— Что?

— Возможно, ты права. Не исключено, что мое появление в городе стало катализатором для убийств.

— Да, я говорила о такой возможности. Но из этого вовсе не следует, что здесь есть твоя вина.

— Я знаю, Кэрол, но в конечном счете это не имеет значения. Люди будут умирать.

— Ну, в таком случае он совершил ошибку.

— О чем ты?

— Он совершил убийство, когда ты в городе. Могу спорить, что ты его отыщешь.

— Я ценю твою уверенность.

— И она не возникла на пустом месте. Ты ее заслужила.