— Однажды, когда проводила совместное расследование с УУР [330] .

— Я и сам работал с УУР. Кто был вашим напарником?

— Специальный агент Джон Пуллер.

— Пуллер? Кажется, его отец был героем войны или еще чего-то?

— Он и сейчас жив. Как и Джон. Хороший парень. Научил меня многим вещам, имеющим отношение к армии. Это совершенно другой мир.

— Проклятье, уж мне-то не знать, ведь я проходил ускоренную службу в армии.

— Что вам удалось накопать на Ханну Ребане? — спросила Блюм.

— Она снимала квартиру вместе с другой женщиной, — ответил Уоллис.

— А ее соседка также из Восточной Европы? — спросила Блюм.

— Нет, ее зовут Бет Клеммонс. И это ее настоящее имя, а не профессиональный псевдоним, — сказал Уоллис.

— Профессиональный? — уточнила Пайн.

— Она актриса, снимается в порнографических фильмах. Там она зовется Рейвен Маккой.

— А Ребане также снималась в порнографических фильмах? — спросила Пайн. — Это могло бы объяснить данные вскрытия.

— Именно на этот вопрос нам и предстоит получить ответ.

Многоквартирный комплекс, который их интересовал, располагался возле реки Чаттахучи, служившей границей между Джорджией и соседним штатом Алабама.

Пайн посмотрела на высокое фешенебельное здание, когда они вышли из машины.

— Гораздо лучше, чем я могла представить, — сказала она.

— Похоже, ее работа хорошо оплачивалась, — заметила Блюм.

— Я позвонил Клеммонс, она нас ждет, — сказал Уоллис.

Их проверил консьерж здания. Пайн оглядела отделанный плюшем вестибюль и подумала, что здесь гораздо лучше, чем в доме, где жила она в Аризоне.

Они поднялись в лифте на шестой этаж, где Уоллис постучал в дверь № 611. Им тут же открыла миниатюрная пышногрудая женщина, крашеная блондинка с покрасневшими глазами. Она была одета в топ с бретелькой через шею и черные лосины, ноги оставались босыми. В одной руке она держала стопку салфеток.

Бет Клеммонс выглядела опустошенной.

Она отступила назад, позволяя им войти после того, как Уоллис и Пайн показали свои значки.

Клеммонс провела их в залитую солнцем комнату с красивым сельским видом на реку Чаттахучи. Пайн отметила, что обставлял комнату профессионал, а мебель и картины подобраны удачно и с воображением. Она сама вела спартанское существование, но за годы расследований ей доводилось бывать в домах людей, обладающих широкими финансовыми возможностями, и знала разницу между хорошим вкусом и выбрасыванием денег на ветер.

Когда они сели за большой кофейный стол из дерева и металла, Клеммонс вытерла глаза и посмотрела на них.

— Вы уверены, что это Ханна? — хрипло спросила она.

Уоллис достал фотографию.

— Отпечатки пальцев соответствуют, — ответил он. — Но мы можем показать вам это.

— Она?.. — с испугом спросила Клеммонс, глаза которой широко раскрылись.

— Да. Но здесь кажется, будто она спит.

Он передал фотографию Клеммонс, та секунду смотрела на нее, потом кивнула и вернула снимок.

— Да, это она. Ханна.

Казалось, она борется с тошнотой.

— Я сожалею, — сказал Уоллис. — Никто не должен так умирать.

Клеммонс сделала три глубоких вдоха и успокоилась.

— Вы сказали, что ее задушили, а потом оставили тело на улице… в каком городе? — спросила она.

— В Андерсонвилле, штат Джорджия.

— Вы или она когда-нибудь там бывали? — вмешалась Пайн.

Клеммонс покачала головой.

— Я о нем никогда даже не слышала, — ответила она. — И не думаю, что Ханна бывала там прежде, но полной уверенности у меня нет.

— А как именно вы познакомились? — спросил Уоллис, держа наготове блокнот и ручку.

— Не стану ходить вокруг да около, — ответила Клеммонс. — Мы познакомились, когда работали… в эскорте. — Она бросила нервный взгляд на Уоллиса.

Тот его перехватил.

— Я расследую убийство, миз Клеммонс, — быстро сказал он. — Все остальное меня не интересует. И не собираюсь ничего рассказывать людям, которые могут иметь отношение к… эскорту.

Она кивнула.

— На самом деле мы перестали заниматься эскортом, — продолжала Клеммонс. — Мы были актрисами. Первой начала сниматься я, потом ко мне присоединилась Ханна. У нее была удивительно экзотическая внешность, структура костей лица, за которую я бы умерла. Таких, как я, пруд пруди, но Ханна — совсем другое дело. И она быстро продвигалась наверх.

— Речь идет о фильмах для взрослых? — спросила Блюм.

— Да, — ответила Клеммонс, дерзко посмотрев ей в глаза.

— Снимать порнографические фильмы в штате Джорджия запрещено, — заметил Уоллис, — а здесь?

— Верховный суд, — вмешалась Пайн, — этого не запрещает, если всем участникам более восемнадцати лет. Ты ставишь камеру, платишь всем приличные деньги, и то, что ты снимаешь, становится искусством, а не проституцией. Но я плохо знаю законы штата Джорджия.

— Это не имеет значения, потому что мы не снимаем фильмы в Джорджии, — сказала Клеммонс. — Каждые два месяца мы летаем в Южную Флориду, съемки продолжаются две недели, потом мы возвращаемся.