— На подставке нет ни адреса, ни номера телефона. Только название и то, что он находится в Нью-Йорке.

— Ну, я видела такие подставки. Далеко не на всех есть полезная информация.

— Может быть, я просто хватаюсь за соломинки.

— Вспомни свою аксиому. Важно все, пока не доказано противоположное.

Пайн собралась отложить телефон, но передумала.

— Возможно, существует способ это проверить.

Она вывела на экран список контактов, выбрала номер и позвонила.

— Привет, Стен, это Этли Пайн. Да, я знаю, что прошло много времени. Как поживаешь? Да, хорошо. Да, пути Бюро неисповедимы. Нет, я больше не в Юте. Я в Аризоне. Рядом с Большим Каньоном. Да, там красиво. Послушай, у меня к тебе просьба. Я хочу, чтобы ты проверил один бар. Он существовал в начале восьмидесятых и назывался «Плащ и кинжал». — Пайн помолчала, слушая, что говорит ее собеседник. — Все, что сможешь узнать. Да, как можно быстрее. Ладно, спасибо.

Она закончила разговор и посмотрела на Блюм.

— Стэн Кэшингс работает в нью-йоркском управлении больше двух десятилетий. Если об этом баре можно что-то выяснить, он сумеет.

— Даже в самом худшем случае, возможно, мы сумеем узнать что-то новое о прошлом твоего отца.

— И объяснить, почему успешная модель отказывается от карьеры, беременеет, выходит замуж за моего отца и вскоре вместе с двумя маленькими дочками перебирается из Нью-Йорка в Андерсонвилль, штат Джорджия.

— Все в этой истории выглядит неправдоподобно.

Пайн положила телефон.

— Нет, все как раз имеет смысл. Только мы пока не знаем какой. Но я должна подготовиться.

— К чему?

— Я еду на ужин с Лорен Грэм в итальянский ресторан, который находится в Америкусе. И мне нужно переодеться, во всяком случае, она так сказала.

— Ну ты умеешь приводить себя в порядок. Я знаю.

— Посмотрим. — Пайн взглянула на себя в зеркало на шарнире, стоявшее на шкафу, сосредоточившись на синяке. — Опухлость исчезла, но остались следы.

— С этим легко справится макияж. Хочешь, я могу помочь.

— Спасибо, я не очень хорошо это умею. Слишком многое надо держать в уме.

— А почему ты идешь с ней на ужин?

— Под тем предлогом, что я расскажу ей о работе над одним из моих расследований. Но настоящая причина в том, что леди была не полностью с нами откровенна.

— Ну, складывается впечатление, что в этом городе так поступают все.

— У вас замечательно получилось, — заметила Грэм, смотревшая на спускавшуюся по ступенькам «Коттеджа» Пайн.

Грэм была в темно-красной юбке до колена, обтягивающей бедра, белой блузке с густо-зеленым пиджаком, черных колготках и туфлях на высоких каблуках.

Пайн надела единственное привезенное с собой платье. Черное, простого покроя, оно прекрасно сидело на ее фигуре. На плечи она накинула бирюзовую шаль, которую одолжила у Блюм. И туфли с открытым носом, теперь ее рост вместе с каблуками стал на пару дюймов превышать шесть футов. Она распустила волосы; обычно она собирала их в хвост на затылке, сейчас же они окутывали плечи. Блюм помогла ей скрыть синяк на лбу, щедро воспользовавшись косметикой.

— Благодарю, — ответила Пайн. — Вы выглядите великолепно.

— Вы знаете, что я подумала, когда вас увидела? Вы удивительно похожи на свою мать.

— Вы очень добры. Я не думаю, что нахожусь в ее лиге. И мне далеко до ее обаяния.

— Возможно, вы упустили свое призвание.

— А я думаю, что не ошиблась. Вы готовы? Я могу сесть за руль.

— Вы уже решили, о каком расследовании мне расскажете? — спросила Грэм, когда они ехали в Америкус.

— Речь пойдет о методах расследования и некоторых деталях разных дел. И я могу ответить на общие вопросы, которые у вас возникнут.

— Это очень щедро. Но прежде всего расскажите, каковы самые важные качества, которыми должен обладать хороший детектив?

Пайн собралась с мыслями, хотя на этот вопрос могла ответить без раздумий.

— Терпение и стойкость, — ответила она. — Они идут рука об руку. Дело либо быстро расследуется, потому что преступники часто оказываются глупыми, или процесс растягивается на годы с утомительными разъездами и постоянными возвращениями к узловым моментам. Мне не раз приходилось заниматься теми и другими.