Лайнберри не повернул головы в ее сторону, поставил бокал на верхнюю часть стены террасы и оперся на нее локтями.

Она схватила его за руку и повернула к себе.

— Что вы хотите мне сказать?

Он так долго на нее смотрел, что ей стало не по себе. В его глазах промелькнуло множество эмоций, но, в конце концов, осталась лишь нежность, наполненная облегчением или смирением; Пайн не могла понять, чем именно, возможно, присутствовали оба чувства.

— Ваша мать была моделью, которая в юности путешествовала по всему миру. За это время она встретила немало интересных людей, которым нравилась. Тех, кто хотел находиться рядом с ней.

— О каких людях вы говорите? — медленно спросила Пайн, хотя уже поняла, что знает ответ.

— Людей с большими деньгами и сомнительным прошлым. Со временем она поступила правильно, Ли, однако ей пришлось пойти на немалый риск.

— Вы хотите сказать, что она была подругой кого-то из мафиози?

— Она была еще слишком молодой, чтобы голосовать. Насколько хорошо вы в таком возрасте понимали, что происходило вокруг вас?

— Я понимала достаточно, чтобы не связываться с членами мафии.

— Ну вы не можете знать наверняка. То, чем они обладали, порой возбуждало и опьяняло тех, кто находился рядом. К тому же едва ли кто-то из них сам убивал. Для грязной работы существовали рядовые члены банды. Ей не довелось увидеть эту сторону. На самом деле она сначала даже не знала, что они являлись преступниками. У них ведь не было на груди таблички с надписью «мафиози».

— Так почему же она «поступила правильно», как вы только что сказали?

— Наступило время, когда ваша мать увидела их темную сторону. И она испытала отвращение.

— А кто заставил ее увидеть свет? Вы? Почему? Как? В чем состояло ваше участие? Только не нужно лгать или говорить, что вы узнали об этом из книг как «любитель истории».

— Я не всегда работал на шахте, где добывали бокситы. Или управлял деньгами других людей.

— Вы были полицейским? Или шпионом, работающим на нас?

— Я был… полезным активом. И давайте не будем углубляться в детали.

— И вы завербовали мою мать — для каких целей?

— Ей не пришлось давать показания, если вас интересует этот вопрос. Но она стала нашим агентом. Она носила прослушку, а также рассказывала, что видела и слышала. Благодаря ей мы смогли предотвратить множество смертей и других событий в самых разных местах.

— Но плохие парни об этом узнали? И ей пришлось исчезнуть?

— Несмотря на то, что большая часть процессов началась в восемьдесят пятом, для подготовки дел потребовались годы, и все это происходило еще до вашего с Мерси рождения. «Плащ и кинжал» оказался превосходным прикрытием, необходимым для того, чтобы отработать все линии расследования. И ваша мать помогла довести многие из них до конца. Она сумела войти в доверие ко многим высокопоставленным людям в мафиозных семьях.

— А отец?

— Она познакомилась с Тимом в «Плаще и кинжале». Как раз в тот момент, когда операция под прикрытием подходила к концу. До начала процессов оставалось совсем мало времени. Тим не имел к этому отношения. Он работал официантом между прослушиваниями на разные роли. Они… полюбили друг друга.

— И что потом?

— Ваша мать рассказала ему о том, что происходит. Объяснила, что ей приходилось делать. Мне она призналась в том, что рассказала ему, лишь много позже, в противном случае я бы этого не допустил. Тим ей помогал. Они поженились. Тут я должен отдать ему должное. А потом они «исчезли».

— Но вы знали, где они находились. Вы переехали сюда, чтобы присматривать за ними.

— Да, мы помогли им «исчезнуть». Такова была моя работа.

— К тому же вы все еще любили мою мать.

Он продолжал смотреть на раскинувшийся внизу город.

— Да, что-то вроде того. Я делал все, что было в моих силах, чтобы их защитить. После того как прошло несколько лет, у нас сложилось впечатление, что им больше ничто не угрожает. Мафия сильно ослабела. Боссы оказались в тюрьме. Новых боссов не интересовало прошлое, они обеспечивали собственное будущее.

— А потом?

— Ваша сестра исчезла, а вас едва не убили.

— Вы знаете, кто это сделал?

— Нет.

— Если вы мне лжете…

— Я говорю правду, Ли. Я не знаю, — резко добавил Лайнберри.

— Но вы подозревали, что это как-то связано с прошлым моей матери.

— Конечно, подозревал. И сообщил о своих выводах наверх. Были предприняты значительные усилия, чтобы выяснить, что произошло, и попытаться найти вашу сестру.

— Но вы ничего не рассказали полиции? А также ФБР? А ведь это открыло бы новые линии расследования, и тогда шансы отыскать Мерси заметно увеличились бы. — Лицо Пайн покраснело, в жилах закипел адреналин. — Вы скрыли важнейшую информацию, которая могла стоить моей сестре жизни!