— Что еще за друг?

Однако Роби видел, что Уиткомб и так знает ответ.

— Она, — Роби указал направо.

Уиткомб посмотрел в указанном направлении.

В десяти футах от них стояла Джессика Рил, пожирая его взглядом.

Встав, Уилл зашагал по дорожке к выходу, ни разу не оглянувшись.

На острове посреди миллионного города остались лишь два человека.

Гас Уиткомб.

И Джессика Рил с пистолетом.

К чести своей, Уиткомб вовсе не выглядел напуганным.

— Я был на войне, мисс Рил, — пустился он в объяснения, когда она приблизилась. — Видел, как люди умирают. Сам едва не погиб пару раз. Конечно, к этому не привыкнешь. Но уровень потрясения идет на убыль.

— Гвен Джонс, Джо Стоквелл и Майкл Джоффр погибли, — откликнулась она. — Вы приказали их убить.

— Да, приказал. Но мир непрост, мисс Рил.

— И в то же время предельно незамысловат.

— На него можно смотреть по-разному. Думаешь, что видишь возможность сделать его лучше. Намного лучше. И порой хватаешься за нее. Вот что мы делали. Мы устали от убийств, хаоса и вечного пребывания на краю пропасти. Мы просто хотели сделать мир стабильнее, безопаснее, приведя к власти людей, с которыми можно поддерживать нормальные отношения. Несколько жизней ради спасения миллионов. Что ж в этом может быть неправильного?

— Я здесь не за тем, чтобы судить, что вы сделали. На самом деле мне это до лампочки. — Джессика подняла оружие. — Должны быть и другие, кроме тех, кого мы знаем. Кто они?

Покачав головой, он мрачно усмехнулся.

— Ну же, хотите, чтобы я встал на колени? Или во весь рост? Сделаю, как скажете. Ствол-то у вас, в конце концов.

— У вас есть семья.

И тут на лице Уиткомба впервые появилось озабоченное выражение.

— Они не знали об этом ровным счетом ничего.

— Мне плевать.

— Очень прошу вас не причинять им вреда. Они ни в чем не виноваты.

— Гвен была ни в чем не виновата. И Джо с Майком. И у них были семьи.

— Чего вы хотите?

— Кто еще стоит за этим?

— Я не могу.

— Тогда я начну с вашей старшей дочери. Она живет в Миннесоте. А потом ваша жена. Потом сестра. И буду продолжать, пока не останется никого. — Рил направила пистолет ему в голову. — Кто еще?

— Не имеет значения. Они за границей, совершенно неприкасаемы.

— Кто еще? Больше спрашивать не буду.

Уиткомб назвал три имени.

— Поздравляю, вы только что спасли свою семью, — проговорила Рил.

— Даете слово, что не причините им вреда?

— Да. И в отличие от некоторых, я свое слово держу.

— Спасибо.

— Еще одно. Ди Карло?

— Она подошла к разгадке вплотную. У меня прямо сердце разрывалось, но на карту было поставлено слишком многое.

— Вы ублюдок.

— Так встать во весь рост или на колени? — спросил он.

— Вообще-то мне плевать. Но хочу, чтобы вы закрыли глаза.

— Простите?

— Закройте глаза.

— Мне не в тягость наблюдать, как вы меня убьете, — возразил Уиткомб.

— Это не для вашего удобства, а для моего.

Закрыв глаза, Уиткомб ждал, когда его жизнь оборвется.

Выстрела все не было, а минута пролетала за минутой. Наконец Уиткомб открыл глаза.

На острове остался только он один.

Джессика Рил скрылась.

— Не могла нажать на спусковой крючок, — призналась Джессика.

День уже клонился к вечеру. Они сидели в квартире Роби. Рил выглядела совершенно удрученной.

— Это санкционировано, — заметил он.

— Знаю, что санкционировано. — Она помолчала. — Я велела ему закрыть глаза. Как ты мне. Когда он их открыл, меня не было. — Она подняла глаза на Роби. — Как и тебя.

— Это твой выбор. Но, признаться, я удивлен.

Рил испустила долгий вздох.

— Ты позволил мне жить, Роби, когда все, что ты делал в последнюю дюжину лет, подсказывало, что надо нажать на спусковой крючок и убить меня.

Уилл сел рядом с ней.

— Ты не заслужила смерти, Джессика.

— Я убивала людей. Точь-в-точь как Уиткомб.

— Это не одно и то же.

— Во всех существенных отношениях одно и то же, — огрызнулась она.

Роби промолчал.

Рил вытерла лицо.

— Он был просто усталым стариком на скамейке. И не боялся смерти. — Встав, она подошла к окну и поглядела на улицу, прижавшись лбом к холодному стеклу. — Я не могла нажать на спусковой крючок, Роби, хотя и хотела.

— Он не был усталым стариком. Он был настоящим бойцом и на футбольном поле, и вне его. Спецура во Вьетнаме, уложил немало врагов. В свое время был настоящим сорвиголовой. А во время пребывания в должности СПВНБ организовал убийства большего числа членов террористических организаций, чем любой из его предшественников. Всегда стремился вцепиться противнику в глотку. Такого себе во враги не пожелаешь. Кент это испытал. Как и Деккер.