Деловой, вечно гудящий центр Нью-Йорка ему нравился куда больше. Вся эта толща мертвого камня совершенно не походила на то место, где он вырос — и в то же время у города было свое живое «сердце», просто билось абсолютно в ином ритме. И он был даже ближе Ноа.

Он понятия не имел, когда уехал Делин, и когда они сами двинутся, поэтому решил не терять времени. Положил обе руки на ступеньки по сторонам от себя и не торопясь выпустил магию. Витиеватые чернильные узоры на груди зашевелились, пусть их не было видно под выстиранной рубахой, вплетались в узоры магии.

Некоторые из чаромантов использовали знаки и сигилы, другие — пафосные жесты. Когда Ноа учился, то видел даже чароманта, который на полном серьезе завывал, он это называл песнями.

Но всё это было лишь разными способами сделать одно и то же: наложить чары, создать амулет. Ноа обходился без внешних атрибутов, а сейчас хотел наложить защитные чары, чтобы амулетом стало само крыльцо и дверь. Конечно, так себе защита, если захотят влезть в окно… но лучше, чем ничего. Всё-таки здесь оставались и Шан, и Лили.

Чары потекли легко, заклинание не было слишком замороченным. Как и положено, в ушах Ноа будто зашелестели листья деревьев и неразборчивые шепоты на древних даже для Фарналиса языках.

Заклинание улеглось невидимыми узорами, Ноа как раз довел его до конца, когда голову скрутила боль. Ноа охнул и повалился на крыльцо, не очень соображая, что происходит. Голова пульсировала и взрывалась болью, особенно в том месте, куда вчера попал удар. Нападавшие прекрасно знали, куда бить, какое самое слабое место чароманта.

Боль потихоньку отпускала и отступала, когда Ноа услышал, как подъехала машина. Он думал, у него еще есть миг-другой, чтобы прийти в себя, но время он явно не рассчитал.

— Ноа? Что случилось?

Он хотя бы успел усесться на крыльцо, а нервно пульсирующие узоры татуировок видны не были.

— Тебя жду, — ворчливо ответил Ноа. — Поехали уже? Марна не будет ждать вечно.

Делин хотел еще что-то сказать, но в итоге просто пошел за Евой и закинул вещи для Шана. Ноа сам заявил, что за руль сядет Ева, а Делин введет его в курс дела.

Теперь же Ноа мечтал только о том, как они наконец-то доберутся до места. В пульсирующей болью голове шумело, и он прикрыл глаза. Тут же слова Делина заглушили долгие протяжные звуки, и Ноа прекрасно знал, что это песни китов.

Он почти видел мутные темные глубины, сквозь которые плыли исполины, их мерно покачивающиеся плавники и хвосты. Их песни, которые не о величии и не о скорби. Они о том, что есть нечто большее, великое и всепоглощающее. Как океан. Как любовь. Как смерть.

Ноа заставил себя сосредоточиться на голосе Делина, но никак не выходило. Виски ломило, а песни китов отдавались в коже. Тогда Ноа вспомнил дом, в который они сейчас едут. Марну арта Ульн.

Когда-то давно Ноа, его брат и сестра были такими же растерянными, как Шан. Старше его, но тогда им пришлось бежать из Фарналиса, их дом был разрушен, родители убиты. «Убежища» еще в помине не существовало, но им повезло. После того, как они поскитались по улице, их приютила Марна. Так что первым домом Ноа в мире людей стал именно ее дом.

Она была старой знакомой матери, еще давно сама перебралась в мир людей и сделала головокружительную карьеру модельера. Ноа помнил ее дом, полный всевозможных тканей и таинственных запахов. К Марне часто приходили люди и фейри, это и позволило Ноа, который еще вчера жил на нью-йоркских улицах, заручиться необходимыми связями, чтобы начать мечтать об «Убежище». И брат, и сестра согласились с ним, и они вместе работали на любой работе, лишь бы заработать немного денег для начала.

Ноа не поддерживал ни нынешнюю власть Фарналиса, ни предыдущую королевскую семью. Но и он, и сестра с братом имели к ней отношение. И всё это странным образом только добавляло им очков и веса. Ноа организовывал, ловко лавируя между политикой, интересами людьми и фейри. Дайн посмеивался, заявляя, что готов делать что угодно, лишь бы не пришлось вернуться на улицу. Анелия примеряла платья Марны и сама стала моделью.

Но если бы дом Марны арта Ульн ассоциировался только с ее добротой, Ноа возвращался бы туда с большим удовольствием.

Именно в этом доме одна из комнат пропахла лекарствами, когда Анелия заболела. Окна занавесили, врачи пытались ей помочь, но некоторые болезни людей оказываются слишком смертоносны для фейри.

Она умерла там же, в той маленькой комнате наверху дома Марны. После этого Ноа и Дайн ушли, основали «Убежище»… пока Дайн не связался с какой-то людской группировкой и не последовал за ними, заявив, что там перспектив больше. Он сам ушел на улицы. И с тех пор вряд ли часто вспоминал, что у него есть брат.