— Да у тебя татуировка там, — вижу и говорю, — попало в нее что-нибудь.

— Попало, точно попало! Только татушка уже давно не беспокоит, а здесь... Специально ведь такое место выбрал, чтобы покраснения под тушью не разглядеть, вот гад! Выковыряй, пожалуйста, — он протягивает мне небольшой острый ножик для бумаги и начатую бутылку виски. — Я сам не смогу — крови боюсь. А ты женщина, вы привычные к крови.

Какой кошмар! Мне очень захотелось врезать ему по физиономии. Несмотря на уже имеющиеся на нем фингалы и нож в его руке. Только пачкаться об него не хочу. Вот же псих! Меня прямо затошнило от одного его присутствия. Зажимаю рот рукой и бросаюсь к раковине. Умываюсь снова и снова холодной водой. Даже замерзла. Вытираюсь насухо и выхожу во двор погреться на солнышко.

Ястребов-младший тут же показывается из-за угла и опять направляется ко мне!

— Стой, Ярик! — отмахиваюсь от него рукой. — Отстань от меня! А то позову на помощь, я тоже кричать умею.

— Нет, ты не можешь меня предать, ты моя жена, ты мне обещала. Помоги мне, девочка, это будет несложно, — бормочет, наивный или, скорее, наглый.

Какая я ему жена?!

— Ты сначала поищи: может, тебе и микрофон в какое-нибудь место на теле вставили?! И слушают сейчас все, что ты несешь?!

— Раньше ты звала меня Славой, — говорит младший Ястребов проникновенно, как в дни знакомства.

— Раньше ты казался молодым парнем, а не прожженным вруном.

— Меня никто не понимает. А у меня здесь, — он стучит себя пальцем по перепачканному лбу, — стратегия, четкая последовательность действий. Я переиграю казино! Ты будешь у меня в бриллиантах ходить. И в мехах, — он говорит тихо и страстно, сверкая глазами; я понимаю, что он сам верит в это.

— Найди кого-нибудь другого. Меня уже реально выворачивает от тебя, — ухожу.

— Он тебя за дешевку держит! — продолжает мне в спину младший Ястребов. — Знаешь, сколько у него таких, как ты? Тряпками и туфлями одарил. Брендовая шелуха! Мог бы и что посущественнее.

Вздыхаю. Чувствую, что от запаха гари и больше всего от присутствия Ярика меня опять начинает мутить. Может, вечером в салате с морепродуктами попалось что-то не то. На всякий случай снова подхожу к раковине с большим зеркалом над ней. Смотрю на себя.

Правда, с такими прекрасными платьями, как например, сейчас на мне — свободное белое льняное с желтой отделкой и золотистыми пуговицами, с вырезом — на мою длинную шею просится какое-то украшение. Свои я не доставала из глубин чемодана, потому, что, во-первых, сначала мне было как-то очень некогда. А потом на курорте, в жару вешать на потное тело украшения — по-моему, это плохой вкус. А уж меха надевать, кстати, — вообще смешно. Ну, или украшений, достойных такого статусного наряда у меня просто нет.

Вообще мне нравится, как я сейчас выгляжу, даже несмотря на некоторую бледность. И кожа, и глаза как будто сияют. Распущенные волосы сами собой завиваются от влажности морского воздуха.

Я перед окончанием школы придумала себе стратегию, как хорошо выглядеть в течение долгого времени без больших усилий, и постараюсь ее придерживаться. Сначала упор на молодость, свежесть и естественность — не скрывать то лучшее, чем одарила меня природа, умываться только холодной водой, в еде делать упор на овощи и фрукты и так далее. Когда соберутся появиться морщины — разрешу себе немного потолстеть, чтобы их расправить. А потом и больше косметики можно будет использовать, начать волосы красить и так далее.

Сейчас хлопает дверь, и за моей спиной в зеркале появляется Эдуард. Он с непокрытой головой, в белой футболке и горчичного цвета шортах, обнажающих стройные сильные ноги. Я радостно оборачиваюсь и тянусь к нему. Подходит, обнимает властно, по-хозяйски, целует меня в щеку, склонившись, и шепчет на ухо:

— Как ты, малышка?

Я оборачиваюсь, гляжу на нас в зеркало и понимаю — мы очень красивая пара. Он замечает, куда я смотрю и опускает руки. Я вдруг чувствую укол в сердце — Эдуард не видит нас парой, не зовет меня стать его женой, даже в будущем, хотя, вроде бы, разведен. Вся наша любовь, нежность, страсть — на короткое время и для конкретной цели. Приятная часть бизнес-плана.

Как только цель будет достигнута — его харизма примется покорять кого-то другого, а со мной останется разве что младший из Ястребовых. Помню, как Эд предусмотрительно говорил: «Не отталкивай Ярика». Вот этого самого Ярика... У меня глаза сразу оказываются на мокром месте. Чувства, похоже, сыграли со мной злую шутку. Влюбилась безответно.

— Что это? Слеза? — Эдуард с удивлением в голосе трогает кончиком пальца меня под глазом и слизывает влагу. — Соленая. Кто посмел обидеть мою девочку?! — тембр голоса сразу напоминает сталь.

— Никто, — шепчу. — Просто чувствую себя сегодня не очень. Акклиматизация, наверное.

Он поглаживает меня по спине, по голове, шепчет какие-то милые глупости. Я им даже улыбаюсь сквозь слезы. Эд вырвал у меня признание в полете, и мне кажется, с каждым днем я влюбляюсь в него все больше и больше. А сам даже ничего не обещает. Хоть бы обманул, что ли, чтобы мне какое-то время считать себя любимой.

— Ты завтракала? — спрашивает.

Кривлюсь:

— Что-то не хочется.

— Тогда я знаю, что тебе нужно.