Прижимает меня к стене:

— Помоги мне, девочка! — просит громким шепотом.

— Чем тебе помочь? — настораживаюсь. — Резать не буду, даже не проси.

— Уже, — указывает одной рукой на другую, и я замечаю, что предплечье у него забинтовано.

Мне опять делается нехорошо, как вчера, и ноги подкашиваются, чуть ли не съезжаю по стенке. Ярик меня поддерживает, а то бы упала, наверное. Неужели это правда — Эдуард вживлял в брата жучок или маячок, как в животное?!

— У тебя, конечно, есть тушь для ресниц? — неожиданно говорит он. — Накрась мне глаза. Ну, пожалуйста, — продолжает он, видя, что я не горю желанием ему помогать. — А то странно выглядит, согласись, когда волосы, брови и даже усы черные, а ресницы светлые. Охрана казино сразу обратит внимание, а мне это ни к чему. Ты помоги, а то у меня не получается. Я все равно отсюда уйду, ты же это понимаешь? Я здесь чужой, это все не по мне.

— Хорошо, — решаюсь, — сейчас принесу. Иди к женскому туалету.

Я подумала, что там не должно быть камер.

Приношу влагостойкую тушь — только представила себе, как у Ярика обычная тушь потечет, так сразу истерический смех нападает; закрываю себе рот рукой.

Выбираем место посветлее, Ярик приседает, и я крашу ему ресницы. Он то и дело моргает с непривычки, и требуется усердие, чтобы накрасить тонко и незаметно, как следует, и не попасть в глаза. С черными ресницами он еще больше похож на Эда, только худого и бледного, каким, я надеюсь, старший брат никогда не будет.

Проверяет, что получилось, или же просто любуется собой в зеркале — не знаю.

— Благодарю, так лучше. Ты пойдешь со мной? — вдруг хватает меня за руку. — Я уверен, что сейчас все получится. Я разработал такую стратегию, которая на сто процентов не подведет.

— У тебя что, остались деньги, которые Эд давал на возвращение домой?

— Нет, этот жмот забрал их практически все. Но у меня есть и другие источники, — напускает он туману. — Пойдем со иной! — вдруг возбужденно говорит он. — Ты не пожалеешь, обещаю! Это не просто предчувствие удачи. Я испытывал мою стратегию в течение нескольких лет. Манименеджмент мне в помощь. Сейчас у меня есть все, чтобы сорвать Джекпот. Я закрою все долги и стану богат.

Прошу тебя пойти со мной, хотя бы чтоб посмотреть, как все пройдет. Это дело моей жизни... Я, конечно, справлюсь и сам. Но рядом с красивой женщиной, отвлекающей на себя внимание многих игроков-мужчин, все пройдет проще. Ты наденешь шелковое платье с вырезом, лучше красное, у тебя вроде бы есть такое? Туфли на шпильках.

Он целует мне руку, как до свадьбы — нежно и чувственно.

И ты же еще никогда не играла, правда? Новичкам всегда везет! Я буду тебе подсказывать, стану твоим мозгом, а ты — моими руками. Мы порвем этот игорный дом! И войдем в историю игрового бизнеса. У нас с тобой начнется совсем другая жизнь — свободная, яркая, достойная, — он тянет меня за руку, как будто я уже согласилась.

— Нет, — шиплю. — Оставь. Меня здесь все устраивает гораздо больше, чем твои игры.

Он отпускает меня, в его голосе слышу искреннее удивление:

— Ты не хочешь?! Почему ты не хочешь? Я не сумел объяснить тебе? Хочешь доказательств? — Он отступает на шаг. — Ладно, сегодня ночью открывается живой покерный турнир. Значит, мне туда. Ты обо мне еще услышишь.

И он рванул в тень вдоль забора.

Я хожу кругами по полуосвещенному двору, как заключенные по тюремному, наверное. Очень хорошо понимаю, что сейчас мне снова придется сделать выбор: с кем я — с Эдиком или с Ярославом. Младший мне доверился, не допуская мысли, что я его предам, словно наш брак действителен, словно он настоящий муж, по ночам спящий возле моей груди.

То, что он затевает, уже отняло у него много сил и нервов, а впереди — практически невозможное. И я даже не знаю, верю ли в то, что он сможет добиться большой или маленькой победы в деле, которым увлечен много лет, которое пока приносило и ему, и всем родным одни разочарования. Или не верю, как Эдуард, который знает брата значительно лучше. И которому уже пришлось выплатить за него часть огромного счета. Если сейчас младший Ястребов объявится и наделает кучу новых долгов — кому от этого станет лучше?!

С одной стороны, мне не хочется стать крысой — я никогда так не поступала. Не жаловалась родителям на братьев, больно дергающих меня за волосы, и на сестру, втихаря использовавшую всю мою косметику, подаренную на день рождения. На одноклассников, изорвавших мою тетрадь, когда я не дала им списать. И так далее. А с другой стороны — мне нужно проверить, правда ли Эдуард вставлял в брата маячок? В моем понятии это что-то совершенно запредельное.

А еще есть их папа. Который, конечно же, пытается их, то есть теперь нас, найти и контролировать. Ярик, видимо, сообщил ему, в какую страну мы летели. А где проще всего найти человека, подсевшего на огни игровой индустрии — конечно, в игорном доме. Думаю, краска для волос и тушь для ресниц не очень помешают вычислить младшего Ястребова тем, кто этого сильно хочет.

Останавливаюсь у джакузи и смотрю на темный, чуть слышно вздыхающий океан. Как-то сегодня вечером на этой территории слишком спокойно — охрана явно расслабилась с отъездом Эдуарда и Феди, спят, что ли, все? Если только это не было задумано. Решаюсь. Набираю Эда.

— Да, малышка, слушаю тебя, — голос радостный; ладно, будь что будет.

— Ты знаешь, где сейчас твой брат? — выбираю самую нейтральную форму вопроса; ну, же, отвечай.

— В своей комнате, — уверенно отвечает он, но секундой позже, уловив, похоже, что-то такое в моем голосе, добавляет, — наверное. А что? — мы оба выразительно молчим. — Сейчас проверю.