— Нужно быть очень хорошей девочкой.

***

— Поверь, она очень мягко с тобой обошлась, — Дора мрачно оглядела разломанный на две части прибор, похожий на стетоскоп, — подай мне индикатор поломки.

— Когомки? — я в отчаянии уставилась на распахнутый рабочий чемоданчик, где ровными рядами лежали всевозможные инструменты, похожие скорее на реквизит фокусника, нежели на что-то, чем можно было чинить вещи.

Подруга вздохнула с раздражением, закатила глаза, и сама вытащила из заднего ряда чемоданчика маленькую лупу.

— Да уж, Пирожок, — покачала головой она, — не представляю, как ты тут выживешь.

Тревога все больше и больше прижимала меня к полу маленькой захламленной всякой всячиной комнатушки неподалеку от столовой. Я вдохнула пыльный воздух и закашлялась, зажав рот рукой.

— Не помирай! — рявкнула Долорес, стуча меня по спине. — Куда я спрячу твой хладный труп?

Несмотря на свою внешнюю холодность и даже грубоватость, Дора нравилась мне с каждой минутой все больше и больше. Да, она явно была не из тех, кто выражал чувства открыто, но даже по полутону голоса было понятно, что ей не все равно.

Что она на самом деле тревожилась за меня.

Что она обо мне заботилась.

— Зачем мы тут сидим? — решила поинтересоваться я. — Общественный труд на благо школы?

Подруга рассматривала «стетоскоп» через «лупу», которая излучала синеватый свет, не замечая меня. Наконец она издала ликующий вздох и заявила:

— Так и знала! Простая поломка в основном каркасе из-за переизбытка заряда! Мину совсем не бережет инвентарь!

Она вытащила из-под бордовой запыленной футболки медальон в форме полумесяца и повернула его вокруг своей оси. Перед ней возник тот же узор, что и перед госпожой Клариссой, только он был василькового, а не зеленого цвета. Дора хмыкнула, нажала на самую середину, и «стетоскоп» начал собираться на наших глазах сам собой.

— Это не только труд на благо школы, — запоздало ответила подруга на мой вопрос, собирая свои длинные волосы в хвост, — это мой путь. Я могу починить все.

— Круто! — в восхищении выдохнула я. — Прямо все-все на свете?

— Если буду знать причины поломки и обладать нужными заклинаниями. Видишь ли, сломать нетрудно. А вот строить все заново — вот высшее мастерство. Подай самую маленькую отвертку.

У меня не осталось слов. Я подумала, что именно она, ретро-актриса в потрепанной футболке и перепачканных в масле штанах поможет мне найти причину поломки моей жизни и вернуть все как было!

Мне так жаль, Пирожок…

— Так что это за Куратор? — поинтересовалась я, на этот раз выбрав правильный инструмент.

— Чародей или чародейка, который должен следить за тем, как ты себя ведешь.

— Поняла! — я покорно подняла руки вверх. — Торжественно клянусь кидать фантики только в мусорную корзину и приседать в книксене перед пожилыми людьми, как и подобает воспитанной леди!

Долорес моей шутки не оценила. Она отложила инструменты в сторону и ткнула меня пальцем в грудь:

— Всегда держи филейку напряженной при своем личном шпионе, Прикер! Они будут заливать, что хотят для тебя лучшего, но шли их прямиком на рога к Зверю! Кураторы добры к тебе, только пока им что-то от тебя надо!

— И не собиралась дружить ни с одним из них! — заверила я подругу. — Слушай, а как можно позвонить родителям? К Клариссе опять идти не хочется…

— Куратор выдаст тебе панель, как у меня, — показала Дора то самое загадочное устройство, с которого мы читали статью утром, — при разговорах по нему в откровения не пускайся. Я более чем уверена, что твою панель нашпигуют прослушкой по все микросхемы.

— Зачем? — рассмеялась я. — Кому я сдалась?

Подруга снова ударила себя по лбу ладонью и простонала:

— Отец воздаст мне в долине Сна за терпение! Ты нарезала неизвестного науке монстра на кусочки, устроила в своем внутреннем дворике погром и даже сотворила воронку! Да Макрая уже из трусов выпрыгивает, желая заполучить тебя для опытов!

— Ну, ты краски не сгущай! — отмахнулась я. — Элина точно бы сказала, будь она полоумной. Ну, мне так кажется…

В мастерской повисла тишина. Долорес с шумом втянула воздух через ноздри и прохрипела:

— Ну-ка повтори. Что еще за Элина?

— Принцесса Куда-то-там-Фарии, — пожала я плечами. — Тебе разве не сказали, как я сюда попала?

— Только то, что ты спасла дуреху-старшекурсницу, — помотала головой Долорес, — Ты сейчас не врешь? Ты правда спасла кронпринцессу Лефарии?

— Крещу сердце! Слушай, да зачем мне врать?

Вишневые глаза Долорес засияли странным светом, а губы задрожали, словно бы ей стал известен самый страшный в мире секрет.

— Расскажи мне все, — вдруг потребовала она, — как она выглядела?