— Сестра Далия! — позвала ее одна из самых восторженных учениц, жадно ловившая каждую бредню. — Кажется, мне только что было видение…

Преподавательница охнула и побежала к девочке, словно курица-наседка к цыплятам. Я же сосредоточилась на чтении — скорее на тупом рассматривании — расплавленного воска на блюдце.

Отчаянно хотелось спать. Дым благовоний, тихие перешептывания на заднем фоне, полумрак — вся обстановка буквально умоляла меня положить ручки под щечку и заснуть. Даже холод, пробивавшийся сквозь слои одежды, никак не бодрил.

Золотой свет, пронзающий словно тысяча лезвий.

Лепестки роз у ног

Отчаянно-горько-злобная ухмылка на обескровленных губах

— Юная сестра! — ощутила я мягкий толчок в бок. — Что с тобой?

Далия нависла надо мной. Ее маленькие черные глазки, как пара жучков бегали по мне, выискивая и выпытывая признаки пробудившегося Третьего Ока.

— Голова закружилась, — пробормотала я, не желая признаваться, что заснула на уроке.

Она недоверчиво склонила голову набок. И без того похожая на насекомое своим невысоким ростом и массивной фигурой, Далия напомнила мне агента ФБР. Но вдруг почти у половины учениц пятна воска сложились в «картину неминуемой кончины», и та была вынуждена успокаивать их, приговаривая, что «Мир за завесой тайны субъективен».

Однако так легко я не отделалась. После урока Далия поманила меня в свой кабинет-каморку за классом и усадила за пыльный стол, уставленный уже почерневшими от чая чашками, контейнерами с пучками трав, полуоплавленными свечами и другими материалами для уроков

— Как тебе осколки? — спросила она, наливая мне отвар, которым отпаивала всех замерзших.

— Простите? — осторожно поинтересовалась я, все еще надеясь уйти от ответа.

— Осколки, — повторила преподавательница, пододвигая чашку ко мне, — образы и символы из будущего, что посланы тебе из-за Завесы.

Ей невозможно было соврать, как, впрочем, никому из ведуний. Даже если они не могли копаться в мыслях, то считать эмоции, малейшее смятение или злой умысел — на раз, два, три.

По крайней мере, мне так казалось.

— Фигня какая-то, если честно. Словно кадры в фильме заели.

Далия расхохоталась, откинув голову назад. Ее русые волосы с сединой выбились из-под черного бархатного обруча и обрамили лицо забавными локонами.

— Первый раз на моей памяти слышу такое сравнение, — ответила она, — видишь ли, Маргарита, осколки не просто кадры. Это послание, которое ты должна считать. Магия поможет тебе в этом.

Я поежилась. Как раз-таки магия у меня не шла. В один день на уроках госпожи Клариссы я могла заставить канделябр порхать вокруг стола или превратить белый цветок в розовый, а в другой — не могла и открыть силой мысли учебник на нужной странице.

— Старшая сестра Далия, а можно ли отказаться от магии? — вежливо поинтересовалась я.

Ее густые брови стремительно взлетели вверх. Она прижала руку к груди и выдохнула:

— Отказаться? Как ты себе это представляешь?

— Ну, чик, и все! — изобразила я пальцами лезвия ножниц.

Старшая сестра Далия посмотрела на меня так, словно у нее спросили, каким способом удобнее разделывать людей. Придя в себя, она вкрадчиво произнесла:

— Магию ни в коем случае нельзя отвергать от себя. Скажи, можно ли заставить свою кровь охладеть? Или поменять местами сердце и желудок?

Эти иносказания вывели меня из себя. Я нуждалась в ответах, но никто не спешил мне их давать.

— Я была нормальной! А потом вдруг с бухты-барахты меня объявили ведуньей и отвезли сюда! Так что это точно не моя природа!

Преподавательница сощурилась и произнесла уже не таким благодушным тоном, каким разговаривала со мной мгновение назад:

— Ты считаешь нас ненормальными? А кто, позволь спросить, нормален? Твоя прелестная Куратор, отродье семьи кровопийц?