— Мы негодных работников уничтожили и лишние рты, — Огдан говорил так, словно объяснял дурочке простые вещи, — жестоко было оставить всех умирать от голода. Мы же все запасы забрали. Сильные, здоровые и молодые, без лишней обузы, справятся.

— А зачем Вам столько женщин? — сменила тему Юнна.

— Затем, что у нас их мало. Мы уже несколько сотен лет каждый год отдаём две сотни наших женщин Драконам. — Огдан оглянулся на клетку, — Вон те красавицы для них. Драконы выбирают лучших.

К вечеру седьмого дня, усталые Степняки со своими пленницами вышли из лесу. Обессиленные и измотанные девушки едва тащили своё бревно, но приказа делать остановку всё не было. Девушки в клетке тихо стонали, они теснились в два ряда, спина к спине и вплотную друг к другу рядом. Руками держались за прутья, помогая себе стоять. Огдан уже некоторое время шёл рядом с Юнной, фактически удерживая бревно за неё и, заодно, за нескольких рядом идущих девушек.

И вот, стена деревьев осталась за спиной, перед отрядом развернулась бескрайняя степь. Небо стало совсем тёмным и только на закате ещё играло синими и розовыми красками, которые оставило, уже спрятавшееся, солнце. Очень скоро вдали показались огни огромного становища.

— Скоро уже придём и ты отдохнёшь, милая, — шепнул Огдан на ухо Юнне.

Она вздрогнула от ласкового обращения. Теперь, когда она немного пришла в себя, ей был неприятен недвусмысленный интерес Огдана, хорошо хоть рукам вольностей не позволял. Степняки для девушки были лютыми врагами, которые уничтожили её детство, убили родителей, а потом и единственного мужчину, который был добр к ней, заботился, защищал и, который хотел взять в жёны.

Ещё через какое-то, кажущееся бесконечным время, они, наконец, вошли в огромный лагерь.

Тут и там стояли телеги, шатры, сновали воины, горели костры, готовилась пища. Вкусно пахло поджаренным на огне мясом.

Большие шатры из яркой плотной ткани были разных цветов и располагались в определённом порядке. Отряд, с которым пришла Юнна, расположился у шатров зелёного цвета. Первым делом выпустили из клетки девушек. Они, выбираясь, буквально падали на землю при первых же шагах, от целого дня стояния вплотную друг к другу их ноги настолько устали, что не слушались своих хозяек.

Воины, которые раньше уже были в лагере, смеясь разобрали потрепанных красавиц и унесли на плечах к небольшой речушке в двух шагах от шатров. Те же, которые только пришли, лениво устраивались, переговариваясь.

У реки, не обращая ни малейшего внимания на слабое, но отчаянное сопротивление девушек, мужчины сняли или разорвали на них одежды, после чего быстро вымыли и выполоскали визжащих пленниц в проточной воде, видимо, получая от процесса извращённое удовольствие. Потом, всех одиннадцать дрожащих обнажённых девушек занесли в один шатёр.

Огдан, который перед приближением к стойбищу отошёл от Юнны, сейчас вернулся и протянул ей небольшой кусок прожаренного мяса. Девушка не ломалась, быстро начала есть, даже не оглядываясь на соседок. Ещё в селении она никогда ничего хорошего от этих девушек не видела. Юнна понимала, что одинаковое нынче положение не сделает их подругами, скорее, врагами. С полным ртом, она невнятно спросила у Огдана, что происходит, и что с девушками из клетки собираются делать.

— Да ничего. Они же Драконовы. Их просто вымыли, а одежду забрали, чтобы не думали сбежать. В шатре нет тряпья, чтобы им наготу прикрыть, так что носу наружу не покажут. Для нужд там ведро есть. Покормят их хорошо сейчас. Вот и всё.

Юнна доела мясо и с завистью вздохнула.

— Я бы тоже помылась…

— Я отведу Вас позже. Воины сейчас будут купаться и кушать, а уж когда они отправятся отдыхать, я Вами займусь: на речку отведу, потом покормлю, тем что останется. Для вас тоже отдельный шатёр разбит. Потерпи, милая Юнна. Нам здесь ещё дня три стоять, пока все отряды соберутся. Потом домой пойдём. А там, я постараюсь тебя выкупить. Я много в этом походе набрал, должно хватить на девушку.

Недалеко от шатров стояли четырёх- и даже шестиколёсные телеги. Возле них девушки пока и прилегли прямо на утоптанную землю.

Когда затихли звуки вечерней трапезы и воины, выкупавшись в той же реке, разбрелись по шатрам, к девушкам у бревна подошёл Огдан. Он осторожно тронул спящую Юнну за плечо. Потом, отстегнул ошейник и сунул, плохо соображающей спросонья девушке кусок мыла.

— Пойдём, — тихо сказал он.

Пока шли к реке, Юнна окончательно проснулась. Огдан тем временем говорил:

— Сейчас разденешься, выкупаешься. Одежду свою постирай, я у костра развешу, чтобы высохла. Я пока тебе свою рубаху дам. Ты будешь кушать, а я остальных девушек отведу купаться. Хочу, чтобы ты хорошо поела первой, а то как тростинка, лапушка моя. Похудела так, что тряпки на тебе мешком висят.