Юнна не стала пояснять, что эта одежда на ней с чужого плеча, с самого начала была большая. Они подошли к реке и Огдан приказал жёстко:

— Раздевайся!

Юнна помедлила несколько мгновений, потом вспомнила, как с красавиц сдирали одежду и, поняв, что и с ней Огдан так же сделает, решительно сбросила сама. С одеждой в одной руке и куском мыла в другой девушка быстро вошла в воду. В самом глубоком месте неширокой речушки Юнне вода едва прикрывала грудь, течение было едва заметно. Юнна быстро справилась со стиркой и отдала вещи, не сводящему с неё глаз, Огдану. Она едва успела промыть волосы, а он уже вернулся от костра, возле которого развесил её мокрую одежду для просушки. Когда Юнна нерешительно выходила из воды, немного напуганная напряжённым взглядом Огдана, позади воина раздался приглушенный восхищённый голос:

— Она прекрасна. Почему её не отобрали для Драконов?

Огдан быстро накинул на девушку обещанную рубаху и обернулся.

— Асхан, я её первым присмотрел. Зархатану виднее, кого нужно отдавать Драконам. А эту малышку в клетку не определяли.

— Мало ли, что первым! Я с продуктами сразу уехал, так бы тоже её присмотрел.

Асхан снял с себя широкий плетённый ремень и, вдруг обхватил им талию девушки, затягивая, но совсем не туго. Огдан застонал от непонятной досады.

— Драться за неё будем дома, — сказал Асхан, — А сейчас я её просто отметил, как и ты. Твоя рубаха, мой ремень — всё по-честному.

— Асхан, посмотри, там у бревна ещё девятнадцать девок. Иди и выбери себе. Оставь мою в покое, прошу!

Воин хмыкнул и пошёл к бревну. Огдан отвёл Юнну к костру, где были остатки вечерней трапезы воинов и приказал кушать. Юнна не мешкая стала есть, между делом попросив у воина гребень, чтобы причесаться.

Огдан отправился выполнять её просьбу, а девушка кушала и смотрела как Асхан пригнал сонных девушек с бревном на берег и, внимательно осмотрев, снял с четырёх ошейники и отправил с мылом в воду.

Через время он привёл четырёх обнажённых девушек к костру и велев им сначала развесить одежду сушиться, а потом начинать кушать, подошёл к Юнне.

— Такой, как ты больше нет, девочка. Я буду драться за тебя. Не бойся меня. Я ничем не хуже Огдана, а, может, и лучше. Уж богаче, точно. Имею достаточно средств, чтобы купить женщину. Поверь, крошка, тебе будет хорошо в моём доме, ты ни в чём не будешь знать отказа, — глаза Асхана жаркими углями полыхали на, словно высеченном из камня, бронзовом, в отсветах костра, лице.

Юнна застыла с кусочком лепёшки во рту, не решаясь даже жевать. Подошёл Огдан. Молча протянул Юнне гребень.

— Поела? — мрачно спросил он.

Юнна кивнула.

— Пойдём, отведу тебя в шатёр.

Девушка уже закончила расчёсывать волосы, когда Огдан привёл в шатёр всех остальных девушек. Они все были обнажены, у многих на шее ошейник оставил следы. Он был достаточно широким, чтобы не натирать, но в дороге случалось неудачно дёрнуться или упасть. Девушки устраивались на тонких подстилках, готовясь ко сну. Юнна протянула гребешок седой Лирне, матери сожжённого мальчика. Та молча взяла, стала причёсываться, безжалостно дёргая свои волосы. Быстро закончив, не глядя, передала гребень соседке. Полог шатра откинулся и появилось лицо Асхана.

— Юнна! — позвал он.

Юнна подошла.

— Огдан немного заботился о тебе, когда вы шли по лесу. Остальную часть пути мы будем это делать вместе, — он протянул ей рулон мягкого белого войлока, — с этим тебе будет теплее и мягче.

Когда Юнна повернулась с рулоном в руках увидела, что восемнадцать пар глаз смотрят на неё со злостью и завистью и только одни, седой Лирны, равнодушно.

Юнна легла возле неё.

Утром Огдан занёс девушкам их просохшие за ночь одёжки. Юнна, недолго думая, нацепила свои чёрные безразмерные тряпки прямо поверх полученных подарков, повязала на голову свой старый платок.

Всех девушек, которые через лес шли с бревном, распределили на разнообразные работы, а красавицы, предназначенные для драконов, скучали в шатре. После тяжёлого перехода в клетке многие отсыпались.

Юнне и Лирне досталось чинить одежду. Они сидели у одной из телег, с наваленной на неё кучей рваных одёжек и шили, штопали, с самого утра и до тех пор, пока было видно иголку с ниткой. Среди одежды были остроконечные шапки из плотного войлока, рубахи, кафтаны, попадались платья и плащи. Некоторая одежда была грязная или в крови. Такую они откладывали в сторону и, позже, Огдан относил её на берег реки, в работу девушкам, которым была поручена стирка. Постирочными работами занималась почти половина всех пленниц, девять человек. Кроме того, девушки занимались уборкой и готовкой вместе с воинами, выполняя при них роль подручных.

Особенно же, не повезло тем двоим молодым женщинам, которых приставили прислуживать Драконовским красавицам. Девушки томились в шатре и не придумали ничего лучше, как изматывать бесполезными поручениями свою временную прислугу.

Нелегко было и тем, кто должен был выносить нечистоты в вёдрах из шатров далеко за пределы становища. Потом ещё нужно было вымыть эти вёдра ниже по течению реки. Этих работниц сопровождал Асхан, наблюдая за ними на расстоянии.

Многие воины занимались своим оружием они осматривали и приводили в порядок луки, короткие мечи и секиры, которые они называли — сагарии.