Сволочь!

Какая же он сволочь!

Перед глазами будто затмение случается. Действую на инстинктах, без участия мозга. Потому, лишь когда раздается довольно громкий хлесткий хлопок, понимаю, что я его ударила.

Хорошо ударила, судя по ярко-алому отпечатку на его охреневшей роже.

– Мерзавец! – выплевываю, глядя с ненавистью в его жуткие глаза, и тут же отступаю, боясь ответной реакции.

Боже мой, какая же я дура, нашла с кем силой мериться. Ругаю себя последними словами, когда этот ненормальный, придя в себя, дергается в мою сторону.

– Ты чего, ссучка, берега попутала?

Сжимаюсь, прикрываясь руками, и зажмуриваю глаза.

– Маша! Я сколько раз тебе говорил, как правильно наносить удар? Учу-учу, а ты всё равно бьешь, как девчонка, – раздается совсем рядом спокойный любимый голос.

Распахиваю глаза и тону в черных-пречерных сейчас омутах, где черти разжигают не просто костры, целые пожарища. Сулейман подходит близко-близко, взглядом-лазером осматривает за пару секунд с ног до головы, а затем кивает в сторону Чернова.

– Смотри еще раз, как правильно, – и прежде чем напугавший меня придурок понимает, что происходит, резким прямым ударом валит его с ног.

– С-сулик, – со всхлипом втягиваю воздух и только сейчас понимаю, как меня трясет, а руки ходуном ходят. – Я…

– Тш-шш, родная, всё хорошо, – произносит муж настолько пустым и безликим голосом, будто это не он, а робот разговаривает, и костяшками пальцем невесомо касается щеки. Замолкаю, не закончив фразы, и киваю. – Иди с Гордеем в кабинет и приготовь нам кофе. Я скоро присоединюсь.

Не успеваю возразить. Архипов обнимает меня за талию и тянет за собой. Не возражаю, лишь пару раз оборачиваюсь и смотрю на мужа, который присаживается на корточки перед так и неподнявшимся на ноги Черновым и что-то тихо ему говорит.

– Не волнуйся, Маш, – в отличие от меня Гордей спокоен, как удав, и даже будто доволен. – Сейчас Сулейман закроет свой гештальт и придет к тебе. Потерпи немного, ему это нужно.

– Что? – спрашиваю на автомате, потому что общий смысл фразы мне вполне понятен.

Мы входим в небольшое светлое помещение, которое ребята выделили под свои личные нужды и решение бумажных вопросов, и Гордей меня тут же отпускает. Сам же направляется к подоконнику, на котором стоит электрический чайник, и включает его.

– Твой муж искал этого муд*ка больше полугода, но тот слился в неизвестность. Даже родителям ни слова не сказал, где находится. А тут видишь, как удачненько, взял и сам нарисовался. Прямо, как подарок по случаю праздника, – Архипов буднично и без утайки рассказывает мне то, о чем я была ни в курсе.

– Ты знаешь, почему Сулейман его искал? – спрашиваю, ощущая озноб, пробегающий по позвоночнику.

Мне стыдно, что у прошлого, которое я так хотела похоронить, появляются новые свидетели. Будто меня вновь и вновь макают в грязь.

– Если ты думаешь, что твой муж мне хоть что-то рассказал, то сильно ошибаешься. Ни слова, Маш. Так что перестань прятать от меня глаза, иначе обижусь, – фыркает он, явно пытаясь разрядить обстановку, и вдруг ни с того ни с сего меняет тему. – Кстати, вас можно поздравить?

– С чем? – хмурюсь, пребывая мыслями в спортивном зале.

– С малышом. Сулик же не в курсе, что скоро станет папой?

– Нет, – отвечаю на автомате и резко распахиваю глаза. – А ты откуда? Я же только сегодня сама узнала…

– Просто внимание обратил, что ты не лицо руками закрывала, когда этот смертник к тебе рванул, а живот.

– Я не думала, – вновь вздрагиваю, вспоминая пережитый совсем недавно ужас, и, поджав ноги, забираюсь в самый угол дивана. – Оно само так получилось.

– Инстинкты, – уверенно кивает мужчина и улыбается. Тепло, что в его исполнении тоже бывает очень редко. Архипов, как и мой муж, не любит демонстрировать эмоции, но сейчас будто пускает ближе, приоткрывает дверь в круг избранных. – Маш, – Гордей вновь становится серьезным, – послушай совета, скажи Султанову о ребенке сейчас, а не когда-нибудь потом. Ему это пипец как поможет расслабиться. Поверь, так будет правильно.

Киваю и вздрагиваю, потому что дверь распахивается с такой силой, что того гляди, кого-нибудь зашибет.