Он начинает пальцами мять мне плоть. Сначала мягко, потом все активнее, пока я лежу и просто задыхаюсь от того, как идеально действует Герман. Как знает, куда надо нажать, чтобы внутри меня загорелось пламя, чтобы я не захотела его тушить.

— Ты проходил какие-то курсы? – спрашиваю тихо, почти мурча от удовольствия, пока он массирует мои ягодицы, нередко раздвигая их в разные стороны.

— У меня был опыт, — слышу Германа и задыхаюсь, когда его грубый палец проходится в опасной близости от ануса.

Боже, я просто немыслимо безнравственная. Мне нужно это остановить, но я не могу. Ведь это только начало. Ведь он еще не приступил к массажу груди.

Глава 33.

Я плыву по волнам собственной похоти, постоянно захлебываясь ею.

Держусь из последних моральных сил, чтобы не утонуть.

Но как же это сложно, пока руки Германа на мне. Пока они гладят меня отточенными движениями, точно такими же, какими он брал меня во сне.

Но сейчас это не сон, и я в полной мере могу насладиться его запахом, его грубой нежностью, тем, как между ног влажно и горячо.

Тем, как там стреляет.

Особенно в те моменты, когда он случайно касается пальцами половых губ.

Случайно же?

А потом снова возвращается к спине. Проводит от поясницы вверх и накрывает шею. Давит на какие-то особые точки, наклоняется и обдает горячим дыханием, от чего тело, уже заряженное на экстаз, буквально поет от восторга.

— Тебе не больно? — шепчет он, продолжая гладить мои руки, массировать плечи и касаться бока чем-то твердым.

Чем-то очень большим.

— Нет, что ты… Делай все, что нужно, — хриплю я, а внутренний голос кричит: Делай все, что хочешь.

— Тогда я думаю, ты готова к основному массажу.

Боже, да, да. Очень готова.

Он переворачивает меня на спину, трепетно держа за плечи, помогает не упасть.

И я хочу посмотреть в бок, чтобы убедится, что я не ошиблась в предположениях, и Герман возбужден сейчас, но он не дает.

Пальцами давит на щеки и заставляет смотреть четко вверх.

— Не отвлекайся и не крути головой. Сейчас ты должна полностью расслабиться, потому что возможно будет неприятно.

Да ну? Не верю.

Герман обводит кончиками пальцев мою грудь, так, что я вздрагиваю, но не останавливается.

Делает еще несколько кругов, а потом ведет одну руку по животу вниз, вторую оставляя сверху.

— Сейчас мы займемся одной грудью, разомнем как следует, потом другой. Хорошо?

Очень, очень хорошо. Я так боялась, что Герман закончит быстро. Но он, кажется, не намерен торопиться.

Только как сказать, что его рука, кончиками пальцев накрывшая выбритый лобок — это неприлично.

Или не говорить? Или сказать, чтобы он опустил руку пониже?

Тем более, что вторая рука, обводившая грудь, уменьшила радиус круга и теперь обводит ореол соска.

И я уже вряд ли смогу произнести что-то членораздельное, только немного двигать бедрами от напряжения взад-вперед, удачно создавая трение. От которого застывшие кончики пальцев «случайно» ласкают клитор.

— Согни ноги в коленях и приподними таз, — слышу сиплый голос Германа и тут же выполняю требование.

Я готова сейчас выполнить его любое требование. Даже самое грязное.

Теперь его пальцы уже без стеснения давят на клитор, пока вторая рука елозит по соску и вдруг его сильно оттягивает.

Я выгибаюсь, чувствуя, как по телу проносятся импульсы — предвестники оргазма. И он почти накрывает меня, но вторая рука прекращает ласкать клитор и касается груди с оттянутым соском.

Теперь обе ладони словно в чаше держат грудь и начинают активный массаж. И я прикрываю глаза, потому что внутри поднимается новая буря, и я сама тяну руку между ног, но слышу:

— Что ты делаешь?

Господи, ну что за глупый вопрос. И что мне сказать. Хочу кончить?

— Ты забыла, что это просто массаж?

Он издевается. Открываю глаза, чтобы убедиться, и вижу легкую ухмылку. Изверг. Просто тиран.

И что мне делать, когда тело впервые за много времени просит разрядки от такого вот неприличного массажа.

— Убери руки в замок за голову. После массажа я дам тебе снять напряжение. В профилактических целях.

Ненавижу его, когда он такие грязные вещи называет так прилично. Но не подчиниться не могу. Не хочу рисковать прекращением массажа. Тем более, когда внезапно к пальцам присоединяется горячее дыхание.