— Сейчас возможно ты испытаешь боль. Надо терпеть.

— Я… готова, — продолжаю елозить задницей по кожаной обивке, чувствуя, как от тянущей боли между ног я скоро начну кричать.

Там так пусто. Там словно чего-то не хватает. Словно жажда обуяла мое влажное местечко и мне срочно нужно ее утолить.

Вздрагиваю, когда на сосок льется прохладная слюна, и задыхаюсь, смотря в глаза Германа в этот момент.

Дугой выгибаюсь, стоит ему только втянуть сосок в рот и начать активно сосать. Так, что да, боль я чувствую, сильную, но от нее тело начинает гореть в огне. Плавиться от желания. Умирать, возрождаясь вновь.

И я, с ума сошедшая от желания, впиваюсь руками в волосы Германа, пока он активно посасывает мой сосок ради благой цели. Нельзя забывать о цели. Нельзя забывать ради чего этот массаж.

Но как же хочется забыть. Как же хочется подтянуть Германа на себя, раскрыть ноги как можно шире и принять в себя его огромный, твердый член.

И пусть бы продолжал свой массаж, а я бы наслаждалась утолением жажды. Я бы просто родилась заново, впервые ощутив своего брата в себе.

Или… не впервые.

Почему все, что он делает, кажется мне таким знакомым и привычным. Почему я не смущаюсь, не бегу очертя голову. Почему руками уже глажу влажную от пота футболку и прошу тихонько:

— Герман… Тебе… Наверное, жарко. Сними ее.

И он еле отрывается от моего соска, чтобы я быстро стянула с него футболку, и впилась пальцами в тугие мышцы спины, пока он продолжает вытягивать мне соски, пытаясь вернуть мне лактацию.

Он забирается на меня сверху, в штанах, но я все равно чувствую на животе тяжесть его плоти.

И вдруг дует на покрасневший от жесткой ласки сосок.

Потом задыхаясь, пытается взять себя в руки, пока мои гладят его стальной пресс. Глаза в глаза и скромность в этой комнате запретное слово.

— Готова к продолжению?

— О, да.

Глава 34.

Герман надо мной.

Словно воин. Его оружие отточено и направлено прямо на меня. И пусть оно скрыто парой слоев ткани, я все равно хорошо вижу его чуть изогнутую форму.

Во рту образуется вязкая слюна, пока его рука активно работает с другой грудью. Ровно по той же схеме.

Сначала палец обводит грудь по кругу, смещая его в центр, делая все меньше, почти касаясь ореола соска.

Другая его рука уперта в кушетку рядом с моей головой, но большой палец задевает обнаженное плечо. Мягко рисует узоры.

А я задыхаюсь, не зная, как объять взглядом три желанных объекта. Торс, руки, увитые венами, или взгляд, которым Герман меня буквально сжигает заживо.

На дне его глаз теплится жажда, и словно только я могу ее утолить.

Откуда это в нем?

Ведь я даже не нравилась ему. А теперь его рот втягивает мой сосок, пока вторая рука продолжает большим пальцем ласкать мое плечо.

Его язык обводит сосок, теребит его, я выгибаюсь дугой, подвожу бедра ближе к его орудию.

Чувствую влажным местом грубую ткань его форменных штанов и начинаю ее ненавидеть.

Хочется молить его избавиться и от этого предмета одежды, но я молчу, насильно затыкаю себя, не зная, что он тогда обо мне подумает.

Просто трусь промежностью и кажется, что Герман мне помогает.

Толкается головкой, скрытой тканью, в клитор, продолжая при этом сосать сосок, раздражая молочную железу.

И мне так хорошо, словно я раскачиваюсь на качели вместе с Германом, готовая кричать от восторга: «Сильнее, Герман, сильнее».

Вдавливай в меня свой огромный член, войди в меня.

Он все понимает. Он все знает о моих похабных желаниях, но сегодня он просто массажист.

И я готова на все, лишь бы эта процедура не заканчивалась.

Господи, помоги мне сдержаться и не начать умолять его стянуть брюки, вонзиться на всю длину и трахать, трахать.

Но он серьезен, как никогда.

Его лицо покрыто бисеринками пота, его кожа на груди влажная и твердая. А его руки уже грубо делают массаж, буквально вдавливая в грудь ладони.

Еще.

Еще.

Господи, пожалуйста, еще.

Вот так.

Оттягивай соски. Тяни их на себя.

Вылизывай языком, соси. Соси, мой хороший.

И я активно трусь клитором о ткань брюк, что скрывают обжигающую плоть Германа, как вдруг слышу:

— Тебе нужно снять напряжение, это должно помочь активировать поток.

О, да… Только как мне его снять.