И ощущала, как дыхание его становится все чаще, а руки на моей талии сжимаются все крепче.

И я решилась.

Облизала губки язычком и наклонилась вниз. Коснулась губами одного из рисунков, улыбнувшись, когда он вздрогнул.

Это очень приятно знать, что ты так возбуждаешь человека, который тебе необходим.

Сейчас Герман мне очень необходим. Очень. Именно поэтому я занялась изучением его груди. Подробно вкушала вкус кожи. Чертила влажные дорожки на его драконе, который не спал. Он лишь притаился, готовый в любой момент сжечь врагов своим пламенем.

И он сжег меня давно, выжег на сердце свое имя, заставил забыть все, что было до него. Весь мир.

Теперь не важно ничего, кроме него и его касаний. Кроме желания забыться в удовольствии, что принесет мне только Герман.

И я ласкаю кожу, захватываю один сосок губами, тяну и чувствую, как подо мной член затвердел еще больше, уже не пугая меня своими размерами.

Ведь я знаю, он идеально мне подходит.

Наши тела созданы друг для друга. Настоящая гармония.

И словно в подтверждении этого, мое лоно увлажнилось, чуть запульсировало, словно требуя в себя половинку.

И я не могу отказать себе в удовольствии ощутить размеры Германа в себе.

Я приподнимаюсь, сворачиваю простынь окончательно и чувствую, как пристально Герман следит за моими действиями.

Особенно за тем, как я, прозорливо улыбнувшись, обнажила его меч, сверкающий капелькой влаги.

И рот наполнился слюной, словно меня мучает жажда. И я быстро ее утоляю, лизнув розовый кончик члена.

Герман дергается, шипит сквозь крепко сжатые зубы, словно ему больно.

— Тебе больно?

— Больно будет тебе, если не заткнешься и не продолжишь.

— А, — радуюсь я, чувствуя желание захлопать в ладоши, как маленькая девочка. – Значит тебе нравится….

— Очень, Сонь. Сделай так еще раз.

И я делаю. Я очень много всего делаю. Вылизываю головку по кругу. Вожу язычком по всей длине члена, ощущая каждую вздувшуюся венку, мну ручками яички.

И не тороплюсь. Мне некуда торопиться. Тем более, невероятный кайф наблюдать, как гуляют желваки на лице Германа, как он дергается и сжимает челюсть. И знать, что он на самой грани. Что вот-вот станет зверем, который мне и нужен.

Чтобы поглотил меня, все чувства, все воспоминания и страхи. Чтобы дал мне ощутить себя живой и счастливой.

Последней каплей для Германа становится, когда я насаживаюсь ртом на член по самое горло и начинаю мычать.

— Ох, сука ебанная! – орет он, не сдержавшись, накрывает мою голову руками сильнее и давит, пихая член еще глубже, совершая несколько быстрых фрикций, так, что я давлюсь. Спустя пол минуты, когда рвотный рефлекс тянул ко мне свои пальцы, залил рот спермой. Такой густой и терпкой, что я закашлялась, но проглотила все.

А за этим последовал поцелуй, самый долгий и сладкий поцелуй, который только у меня был.

Наши языки, словно языки пламени танцевали и танцевали, поджигая тела яркими искрами. И я уже горела, я уже хотела утолить голод плоти, но Герман мучал меня столь же долго. Перевернул на спину, спустился с губ, облобызал ключицы.

Взял в руку одну грудь, вторую стал истязать языком, быстро-быстро, что я начала задыхаться и негромко постанывать.

И я сводила бедра все теснее, но сильная рука пробралась между и задела влажные складочки.

— Ох, Герман.

— Какая ты влажненькая, Соня, — шепчет он ласково между лаской соска, и я тону в тембре его голоса, в запахе, что обволакивает меня со всех сторон.

Он и я – единое целое. Я уже чувствую его влажный кончик на своем бедре. Тяну руку к нему, обхватываю пальчиками, наслаждаюсь твердостью и гладкостью.

— Герман, я хочу тебя в себя.

— А уж как я хочу в тебя, — скалится он, чуть приподнимается на руке, разводит мои ноги в стороны и приставляет головку к пещерке. Поднимает одержимый взгляд и толкается с размаху.

Резко и грубо. Но так правильно. Так по-настоящему. Вынося все мысли одним движением. Заставляя выгнуться и простонать:

— Люблю тебя! Люблю!

Глава 25.

А Герман смолчал. Но мне и не нужны были его слова. Поступки говорили больше. Много, много больше. Его глаза полыхали пламенем безумия, его губы были сжаты, его руки держали меня крепко. И я знала, знала, что именно этим выражается его ко мне любовь. Именно здесь скрыто таинство страсти, когда два человека наполнены до краев эмоциями, способными убить.