Все сказанное его высочеством вертелось в его голове так и эдак, не желая укладываться в стройную картину, но дознаватель нутром чуял, что детали должны, просто обязаны сложиться воедино. И ключом ко всему послужит именно его сбежавшая почти-невеста!

— Вот ты и займись! — подсказал принц. — Ты же у нас по магическим преступлениям. А тут как раз преступление налицо — вывоз одаренных! Интересно, кто их надоумил-то. Насколько мне известно, девы со слабеньким даром норовят изобразить срыв, чтобы получить печать и выгоднее выйти замуж, а эти ишь какие…

— Выезжают-то они сами, по собственной доброй воле! — возразил Уинтроп, остро осознавая, что встрял в крайне опасное и неудобное расследование.

К каким бы результатам он ни пришел, возможно, вместе с принцем подвергнется опале, отлучению от церкви и Великий знает еще чему. Только если у Элайджа есть отец, который точно заступится за единственного отпрыска, дознаватель рисковал головой.

Хотя оставить дело на самотек он не смог бы. Совесть не позволит.

Из кабинета он вышел растерянный и оглушенный.

Вместо того чтобы разделаться с одной проблемой, он приобрел сразу две новых. Государственной важности.

К тому же необходимость найти беглянку стала острее. Не только ради женитьбы на ней — то скорее приятный бонус. А вот выяснить, каким образом ей удалось постичь тонкую науку заклинаний, не помогал ли ей кто, не предлагал ли переехать в другую страну — это задача поважнее.

— Настоящая ведьма! — уловил он краем уха чужой разговор и застыл как вкопанный.

Фраза настолько точно отвечала на мысли в его голове, что Уинтроп невольно сделал шаг по направлению к беседовавшим в отдалении, на парковой дорожке, дамам.

Фрейлины ее величества, к которым некогда относилась и его мать, передвигались по дворцу исключительно группами. Дознаватель не сказал бы точно, привычка ими двигала или сложный этикет. Сама королева давно уже не покидала своих покоев, лишь изредка выходя в огороженный от чужих взглядов внутренний дворик.

Поговаривали, что ее величество сошла с ума после наложения печати, но досужие ли то домыслы злых языков или действительный диагноз целителей — неизвестно.

— Кто, простите, ведьма? — осведомился Уинтроп после привычно долгого и витиеватого обмена любезностями.

— В городе есть одна. Гадает на таро, предсказывает судьбу, читает прошлое. Мы думали, шарлатанка, притворщица, но она на самом деле видит людей насквозь! — заговорщическим шепотом поведала местрис Сайдок, старшая фрейлина. — Я лично у нее побывала, так она сразу сказала, что я из высшего общества, близка к ее величеству, и…

Тут дама осеклась. Похоже, продолжение предсказания ей не слишком польстило, хоть и оказалось близко к истине.

«Сходить, что ли?» — тоскливо подумал Уинтроп и одернул себя. Не хватало еще в тонком деле расследования полагаться на всяких гадалок!

Отделаться от девиц оказалось куда сложнее, чем мне представлялось.

Мартина, Гиселла и Стефани дружно и наотрез отказались возвращаться в родной городок.

К моему вящему изумлению, местрис Вайн их поддержала.

— Им там жизни не дадут, — грустно пояснила гадалка, когда три неудавшиеся невесты устроились за столом на завтрак.

Места было мало, стульев нашлось всего три, потому мы с местрис Вайн дружно сделали вид, что очень заняты на кухне. Я и правда не могла отойти от плиты — жарила оладьи, виртуозно переворачивая их в воздухе. Великовозрастные дети глазели на представление, открыв рот, хозяйка дома и та засмотрелась.

— Они же уехали к женихам, — шепотом продолжила она, когда стопка политых маслом и сиропом пышных оладушек перекочевала на стол и юные дамы налетели на угощение как стая оголодавших гиен. — Представь, вернутся ни с чем, опозоренные и отверженные. Их засмеют, в лучшем случае!

— Их же не успели… того-этого... — недоуменно промямлила я.

Местные реалии, несмотря на год прожитый в пансионе, с трудом укладывались в голове.

— А кому они это доказывать будут? — невесело хмыкнула местрис Вайн. — Даже с заключением доктора об их невинности — слухи пойдут. А городишко маленький, желающих взять их замуж не найдется точно. Так и сгинут старыми девами. Я им такой судьбы не желаю, а ты?

— Нет, конечно! — покривила душой я.

По моему скромному мнению, учитывая шовинизм и зашоренность здешних мужчин, лучше уж одной куковать, но опять же — общественное мнение со мной не согласится. Счастье женщины в замужестве и детях, это любой дурак знает.

Так что мы поселились у местрис Вайн вчетвером. Временно, но, как опять же всем известно, нет ничего более постоянного. Девушек, как ни странно, удалось вскоре пристроить на работу. Стефани в булочную по соседству — там всегда требовались руки, особенно растущие из нужного места. Мартина принялась плести кружево — в ателье тонкие ровные полосы белоснежной нитяной пены забирали по довольно приличным ценам за моток.