Раскрыв глаза, я приземлилась на твердую грудь Эллина. Мы лежали в мягких перинах королевских покоев. Каким-то неведомым образом он успел натянуть на себя штаны, хотя я по-прежнему была нагой.

Король смотрел на меня во все глаза, широко и по-настоящему улыбаясь. Его пальцы играли с моими волосами на затылке.

Жар от нашего соития сменился холодом, волнами исходящим от тела моего возлюбленного. Покрывшись мурашками, я постаралась натянуть на себя одеяло.

Эллин сдержанно усмехнулся, забавляясь моими жалкими попытками как бы невзначай прикрыть свою наготу. Протянув ко мне руки, он помог укутаться в одеяло чуть ли не с головой, превратив меня в неуклюжий кокон.

Внимательно осмотрев свою работу, он звонко рассмеялся, и я, взбесившись, пнула его в бок.

– Что, у дедули спинка затекла? Решил прилечь?

Лицо Эллина мгновенно изменилось, он щелкнул меня по носу и язвительно произнес:

– Когда-нибудь я все-таки заморожу твой острый язычок.

– Артур тебя убьет, – фыркнув, подстегнула я.

– Артур скажет мне спасибо.

Теперь рассмеялась я. Эллин потянулся ко мне и, перевернув на спину, придавил своим мускулистым телом. Нас разделяло только согревающее меня одеяло, но даже через толщину перины я чувствовала вновь нараставшее желание своего короля.

Феец легонько коснулся моих губ – таким трепетным наш поцелуй еще не был. Он словно молча высказывал мне свои чувства, произнести вслух которые был не в силах.

– Фаульмонте ла ули, что это значит? – вспомнила я слова, пророненные им в коридоре гостевого этажа после бала Зимней Луны.

– Ты – мое сердце, – тихо ответил Эллин, очерчивая контур моих губ большим пальцем.

Я медленно моргнула, шокированно уставившись на него:

– Так, значит, ты уже давно признался мне в любви?

– Да, – угрюмо ответил Эллин. – Я тогда так испугался, что ты выведаешь перевод раньше, чем я смогу по-настоящему тебе открыться, что приказал всему твоему окружению молчать.

– Но почему? – недоумевающе спросила я, прикрыв глаза от удовольствия, когда Эллин стал нежно расцеловывать мои щеки.

– Ты была не готова столкнуться с моими чувствами в тот момент, что уж говорить о взаимности. Тогда ты все еще побаивалась меня и ненавидела волшебный народ.

– В глубине души я почему-то всегда знала, что ты не причинишь мне вреда, и дело было не только в условиях нашей сделки. Но потом, – я бросила взгляд на алый шрам, обвивавший его левое запястье, – попав в твои владения, я стала больше бояться своих желаний, вспыхивающих наедине с тобой.

– Я принадлежу тебе, Агнес. Если бы я мог вырвать свое сердце и вручить его тебе, я бы сделал это без промедления.

Глаза защипало. Чтобы не разрыдаться, как маленькая девчонка, я притянула Эллина к себе и наградила его честность страстным поцелуем.

Вскоре мое одеяло полетело прочь, и мы снова соединились, как два идеально подходящих друг к другу пазла.

Наши любовные утехи продлились до самого утра. Лишь когда рассветные лучи ореолом подсветили волосы Эллина, а я буквально потеряла голос от бесконечных криков наслаждения, он устало откинулся на подушки.

Я тяжело дышала, калачиком свернувшись рядом с ним.

– Что, все еще считаешь меня стариканом? – спросил Эллин, задорно мне подмигнув, и я не сдержала улыбки.

– Хуже. Теперь я считаю тебя сексуально озабоченным стариканом.

Запрокинув голову, Эллин зашелся приступом смеха, прижимая меня к себе.

Мы лежали, крепко обнявшись, вслушиваясь в сердцебиение друг друга. Сердцебиение, которое теперь у нас было одно на двоих.

– Эллин? – тихо позвала я. Находясь в его постели, купаясь в наших запахах, которые смешались в единый аромат лаванды и морозной свежести, я захотела рассказать ему правду о себе. Наконец-то открыть последний занавес.

Но король уже крепко спал. Его веки были плотно закрыты, а длинные ресницы нервно подрагивали, будто он видел беспокойный сон.

Осторожно коснувшись лица любимого, чтобы не разбудить, я нежно погладила Эллина по щеке. Что ж, я смогу найти и более подходящее время для своего признания, ведь теперь у нас впереди целая вечность…

Мои веки потяжелели, и, зевнув, я погрузилась в дрему, сохраняя в душе волшебство этого прекрасного момента.