— Фамилие, имя, отчество, год и место рождения, местожительство, — привычно проговорил он, рассматривая мои документы. — Только давайте поскорей, времени у меня — в обрез.

На «вы» обращается, удивился я проблескам вежливости. Глядищь, сесть предложит, воды нальет из графина, о самочувствии осведомится. Короче, сделает все то, что принято в цивилизованном государстве даже при допросах закоренелых преступников.

Не дождался.

— Я кому сказал быстрей, вошь тифозная? — тем же ленивым тоном выругался следователь. — Вздумаешь изворачиваться — отправлю в соседнюю камеру, там с тобой побеседуют по другому.

Характер обещанной беседы мне уже знаком: дубинками по ребрам и по почкам — болезненно и никаких следов.

— Перед вами лежат мои документы…

— Липа, — проштамповал паспорт и удостоверение следователь. — Ничего не скажешь, сделаны мастерски. Мы с тобой еще поговорим на эту тему. Сейчас отвечай на мои вопросы!

Пришлось представиться. По полной форме, с упоминанием написанных мною романов и повестей.

— Знаю, читал. Не понравилось. Чтиво для малолеток. А чем докажешь, что не выкрал документы у настоящего Бодрова, предварительно отправив его на тот свет?

— Вызовите людей, знающих меня, устройте очную ставку… Если не доверяете писателям, пригласите Гулькина из дремовского угрозыска. Он подтвердит…

Следователь раздавил окурок в пепельнице. Со вкусом выцедил стакан газировки.

— Предположим, вы действительно Бодров и ваши документы не подделаны. Что вы скажете по поводу показаний задержанных вместе с вами?

Он разложил передо мной протоколы допроса. Так почти проигравший игрок выбрасывает старшие козырм. Торжественно и радостно.

Я бегло пробежал бумаги и обомлел. Оба бандита будто сговорились: арестованный вместе с ними мужик по неизвестным для них причинам замочил водителя и пассажира «форда», хотел пристрелить и свидетелей, но им посчастливилось вырвать у него пистолет. Поэтому они просят освободить их и дать возможность продолжить поездку на принадлежащем им грузовике.

— Но это же бред!

— Не скажите, — следователь прочно перешел на «вы», но опасность от этого не уменьшилась, скорей — наоборот. — По документам свидетели, — он жирно подчеркнул: не «обвиняемые» и не «задержанные» — именно «свидетели», — имеют лицензию на торговую деятельность в городе Клин. Проверены и оказались в полном порядке бумаги на автомашину, паспорта с пропиской и прочие документы… Не в пример вашим, господин Бодров.

— И что же вы усмотрели в моем паспорте и удостоверении писателя? — ехидно спросил я. — Что именно вас смущает?

— Прописка. Как мы успели проверить, живете вы в Дремово, женаты на жительнице Москвы, а прописаны в Ногинске. Согласитесь, это вызывает обоснованные подозрения… Оба коммерсанта показали, что вы ехали в «форде» вместе с бандитами… У одного из них обнаружен пистолет, которым он, к счастью, не успел воспользоваться. У вас тоже был «макаров».

— Мои «пальчики» на его рукояти тоже обнаружены?

Следователь смутился. Вытряхнул из пачки новую сигарету, щелчком перебросил ее в мою сторону — закуривайте, дескать, разговор — полуофициальный, не фиксируется протоколом.

Я охотно воспользовался его любезностью, одну сигарету зажег, вторую — за ухо. Пригодится в камере, куда меня, судя по всему, вот-вот отправят. Мы закурили. Дымки над нашими головами по-дружески обнялись.

— Не стану скрывать — не найдены. Но это легко об"яснимо: обезоруживая вас, коммерсанты невольно стерли следы ваших пальцев, заменив их своими.

Вот тебе, горе-сыщик, готовый сюжет следующего произведения. Некто попадает в сходную ситуацию и оказывается в следственном изоляторе. Все его доказательства невиновности разбиваются о железобетонные надолбы бездоказательных обвинений сотрудников правоохранительных органов, все заявления и просьбы остаются безответными.

Суд не торопится. То нет средств на зарплату судьям и техническому персоналу, то скопилось огромное количество дел — очередь неправедно задержанного наступит лет через пять, не раньше.

Я размышлял не о своей судьбе — о мучениях моего будущего героя. И это успокаивало — гораздо безопасней размышлять о другом человеке, если он даже выдуман тобой, нежели о себе.

— Мой вам совет: добровольно признаться в двойном убийстве7 Суд учтет ваше раскаяние и соответственно смягчит наказание… Посидите, подумайте, а я пока заполню протокол допроса.

Говорят, что благими пожеланиями вымощена дорога в ад. Перефразируя это выражение, доброжелательными советами следователя для меня вымощена дорога… в тюрьму и на зону.