— Мама понадеялась, что твой отец отослал тебя потому, что ты стала проявлять силы. А все оказалось гораздо банальней… Просто новый брак. Назад тебя уже не заберут, как я понимаю… Стало быть, выбора все равно нет. Вот только, Тесса, как ты думаешь, можно ли назвать обычным того, кто видит призраков?

— Но разве никто больше их не видит? — с изумлением спросила я тетю Жаннет.

Если живущие в «Белой розе» люди колдуны, то почему они не знали о призраках, живущих в этом доме?

— Нет, — покачала головой Жаннет Дюпон, откинувшись на спинку своего кресла. — Мы их не только не видим… Мы в них еще и не верим. Точней, мы не верили в них прежде. Я ни разу не слышала, чтобы у кого-то имелся подобный дар — видеть мертвых. А верить во что-то безо всяких доказательств глупо, милая. Так что радуйся, племянница, ты все-таки особенная. Как и мечтала твоя мать.

И опять мама…

— А она хотела, чтобы я была… особенной? — осторожно спросила я. На душе немного потеплело. Мама все-таки думала обо мне, надеялась…

Тетя грустно улыбнулась.

— Если бы в тебе проснулся семейный дар, то Анаис имела бы право вернуться в Новый Орлеан и снова бы стала одной из нас. Она надеялась, что если в ней наследие угасло, то в тебе проснется вновь. Даже привозила тебя к матери, чтобы та взглянула. Никто лучше мамы не чует спящие дары… Но в тебе мама не разглядела ничего. Анаис пришла в ярость.

Я закрыла глаза. В ушах зазвучал надрывный женский крик.

«Мама! Этого быть не может, слышишь! Не может! Мой ребенок одаренный! Она не могла родиться обычной! Не могла! Посмотри еще раз!»

Я была уверена, что это воспоминания… Что это голос моей матери, Анаис Уайт. Она действительно была чудовищно зла… Просто адски зла…

— Почему она не могла заключить брака с одним из колдунов? Почему ей следовало уехать? — тихо спросила я, открыв глаза и не мигая уставившись на тетю.

Та тяжело вздохнула и начала говорить будто бы нехотя:

— Видишь ли, милая, когда один из нас вступает в связь с тем, кто лишен дара, то родившийся ребенок скорее всего родится также безо всяких способностей. Смешанные браки приводят к вырождению дара. Поэтому заключать их строжайше запрещено. Родители заключают помолвки детей еще в детстве и тщательно следят, чтобы не происходило близкородственных браков. Сложная задача, надо признать, после трех веков…

На самом краю сознания после слов тети Жаннет появилась догадка, подозрение… Но я запретила себе даже думать в том направлении. Нет. Ни за что.

— Договорные браки… Какой ужас… А что, за меня тоже будет решено, за кого я выйду замуж? — чуть испуганно спросила я.

Женщина покачала головой.

— Нет, милая. Мама все также уверена, что дара у тебя нет. Так что никто не станет решать твою судьбу. И не советую влюбляться ни в кого из нашего круга, милая. Это не приведет ни к чему хорошему… Вместе вам быть просто не позволят.

Можно подумать, на меня кто-то посмотрит иначе, чем на дочку Чумы Дюпон.

— И ходить ты будешь в обычную школу, милая. Ты останешься в «Розе», разумеется. Ребенку лучше расти с родственниками, — добавила поспешно тетя. — Но учиться с одаренными детьми ты не сможешь. Да и лучше, если тебя будут окружать обычные сверстники. Меньше опасность ненужной влюбленности.

Влюбленности… Только этого мне еще не хватало. Да и вряд ли кто-то из этих… «одаренных» обратит на меня внимание. Наверняка девочки из колдовских семей напоминают моих родственниц. Аристократки… И тут я. Нет, мне действительно будет лучше учиться среди обычных детей, у которых не будет этих заморочек.

— Бабушка точно не станет меня никуда отсылать? — обрадовалась я. Даже если «Роза» и пугала меня, то не больше, чем закрытая школа или дядя Андре.

Писательница покачала головой.

— Нет, не станет. Я решила. И Рене тоже. Мама поддержала Этого достаточно, пусть и не все рады такому решению.

Ну да, тетя Вирджини наверняка будет в бешенстве. И, скорее всего, тетя Лотта тоже не обрадуется.

— Но разве не бабушка Натали заправляет всем в «Розе»? — неуверенно спросила я у тети Жаннет.

Ведь Натали Дюпон все так почитали…

Тетя только улыбнулась, как будто бы я сказала какую-то глупость.

— После смерти Анаис мама сильно сдала. Это все-таки была ее дочь, ее плоть и кровь… Даже несмотря на то, что Анаис творила, сердце матери все равно болело за нее… К тому же младшая сестричка стала вторым ребенком, которого лишилась мама.

У меня сердце на миг как будто замерло.

— Это тоже была виновата мама? — обреченно пробормотала я, готовясь услышать очередную жуткую историю об Анаис Дюпон, которые все так любят мне рассказывать. Список преступлений моей мамы рос с каждой проведенной в Новом Орлеане минутой.

После этих слов Жаннет Дюпон уже рассмеялась в голос, разом помолодев на пару десятков лет. И все-таки она была настоящей красавицей, просто волшебной.

— Нет-нет, моя дорогая, — поспешила успокоить меня тетя, — вот тут Анаис совершенно точно не при чем. Наш старший брат. Самый старший, Александр Дюпон, умер в пять лет. Несчастный случай… Для матери это стало горем. А для семьи — причиной отказаться от верховенства в Новом Орлеане.