Александр никак не комментирует мои аппетиты.

— Мне то же самое, — говорит он, — только вместо коктейля черный кофе без сахара. Спасибо.

— Бережешь фигуру? — усмехаюсь я, когда парниша скрывается из поля зрения.

— Просто не люблю сладкое, — отвечает Александр, ни капельки не обидевшись.

Мне кажется, или как только он узнал о моей беременности, то стал обращаться со мной как со старой китайской вазой? Куда делся тот человек, который обзывал меня клинической дурой за то, что я испортила его машину?

— Так что, — продолжает Волков, внимательно глядя мне в глаза, — как насчет женитьбы?

Я снова смеюсь, но смех получается уже более натужный, чем раньше.

— Забудь. Я такой ерундой не занимаюсь. Да и ни к чему хорошему подобное никогда не приводит. Только дров наломаем, а потом как разгребать?

Но Александр так легко не отступает:

— Я запишу ребенка на свое имя, — настаивает он. — Ты не будешь ни в чем нуждаться. И что самое главное, Яр ни о чем не узнает.

— Думаешь, он купится на такую утку?

Но, к моему удивлению, Волков кивает.

— Еще как. Он с первого дня в офисе думает, что я на тебя запал.

Я нервно хихикаю.

— Запал? Вот умора. Наверное, именно поэтому мы без конца цапаемся. Так искры и летят. Нет, — перехожу я на серьезный тон, — обманывать я никого не собираюсь. В понедельник расскажу обо всем Ярославу. Что знаю про его невесту и все такое. А там будь что будет.

— Будь что будет, — рассеянно повторяет Александр.

В понедельник по дороге на работу я чувствую, как бешено колотится сердце. Скоро все закончится. По крайней мере, я обрету ясность. И готова я сегодня ко всему: от увольнения до драки. Александр Волков, конечно, поймал меня в максимально беззащитном состоянии, о чем я очень жалею. Но теперь я взяла себя в руки и стала прежней Настей Овечкиной — уверенной в себе и прямолинейной. Я собираюсь идти до конца, чего бы мне это ни стоило. В выходные я соврала, что неважно себя чувствую, поэтому предложила перенести празднование дня рождения «любимого» на следующую неделю. Ага, щас. В аду он будет праздновать со мной день рождения.

На парковке замечаю, что оба начальника уже приехали. Тем лучше. Поговорю с Ярославом — и дело с концом.

В офисе тихо. Еще не все пришли в себя после выходных. Баранов вообще плохо выглядит: смотрит перед собой в монитор как сомнамбула и ничего не делает. Ну что ж, не у одной меня хреновый понедельник.

— Ярослав Леонидович. — Я заглядываю в кабинет, и оба Волкова поднимают на меня голову. — Можно вас на пять минут?

— Схожу за кофе. — Александр резко поднимается со своего места.

Мы встречаемся в проходе, и я мгновение мешкаюсь, не зная, в какую сторону отойти, чтобы его пропустить. Это все нервы.

Обычно я подхожу к Ярославу сбоку, чтобы иметь возможность дотронуться, но сегодня чувствую необходимость сесть на стул напротив. Как-то слишком официально получается — ну да ладно.

— Привет, — негромко говорит Волков, как будто подозревает о теме сегодняшнего разговора.

Я цепляюсь пальцами в края стула.

— Привет.

— О чем-то хотела поговорить?

О да. Еще как хотела.

Конечно, я репетировала этот разговор дома, но в реальной жизни все, как обычно, оказывается сложнее.

— Мы с тобой так и не встретились в выходные, — обеспокоенно произносит Ярослав. — С тобой все хорошо? Думал, оторвемся в субботу где-нибудь в баре…

— Я видела, — перебиваю его я, не желая тратить время на пустяки, — тебя с Лизой.

Если до этого я еще на что-то надеялась — на какое-то волшебное объяснение, — то сейчас все становится ясно даже без слов. С лица Ярослава уходит краска, губы сжимаются в тонкую линию. По сжатым в кулаки рукам понятно: он собирается держать оборону до последнего. Хитрый слизняк. И я еще на что-то рассчитывала с этим недо-мужчиной?

— Когда? Где?

— В пятницу, в «Харакири». Хорошее место, согласен? Пиво там офигенное. Правда, народу многовато. Можно не заметить в толпе свою девушку, пока делаешь другой предложение.

Воздух вокруг нас почти что трещит от напряжения. Все мои переживания улетучиваются куда-то в небытие. Так было всегда: я могу нервничать до экзамена, но в самый ответственный момент собираюсь и успокаиваюсь.

— Ты…

— Я что? — Позволяю себе усмешку. — Не так поняла? Не должна была знать?