Шрифт:
Но теперь строчки мелькают,
Девочка из розовых снов
И вновь преграды все тают.
Перелетной птицей робкой
Я к тебе лечу во сне,
Был идиотом,
Прозябал в одиночества тьме.
Ты мой горячий шоколад
Сладкий с горчинкой,
Я пойду за тобой через ад,
За твоей мимолетной улыбкой.
Как дурак! Тогда и сейчас!
У тебя на крючке, как ручной.
Каждую минуту и каждый час,
Представляю себя с тобой.
Без тебя мне нельзя, без тебя всё пустое -
Озеро из вечного льда,
Неприятное, колючее, злое
Как вечные холода.
И я снова завис на тебе,
От стрелы Амура не укрылся,
Я писал опять стихи при луне -
Навсегда. Беспросветно. Влюбился.
Пробежался глазами по строчкам, вздохнул тяжело, а потом сложил исписанный лист, сунул его в конверт и вышел из гостиницы.
Завтра Арине будет письмо.
Ну, а как еще мне до нее достучаться?
Глава 49
POV Стас
На телефон наяривает Толмацкий, грозится затаскать меня по судам за отлынивания с рабочего места и уклонения от выполнения условий нашего контракта. А мне как бы до звезды! Ну не могу я сейчас все бросить и в Москву рвануть, тем более что на календаре уже август!
И через три дня у нас с Ариной будет День рождения. Как я ее одну в такой день оставлю?
Александр Дмитрич мне сам потом этого никогда не простит. Хотя, это я высоко задрал. Только начальство пронюхает куда я побежал, сверкая пятками, и мне в пору с жизнью прощаться. Ну или с причиндалами.
Эх…
Так что, я просто шлю мысленно Толмацкого на все известные мне детородные органы, а по факту даю знать, что могу работать только удаленно. Все.
Как итог меня нашпиговывают заданиями под завязку так, что голова пухнет. И я бы был не против, да только мысли сейчас у меня лишь об одном – что подарить своей обиженной девочке?
В итоге, перелопатив не один сайт на безграничных просторах интернета, я нахожу, то, что мне кажется действительно уместным в данной ситуации. Оформляю заказ особо не раздумывая, а потом звоню знакомому ювелиру и заказываю к основному подарку еще один дополнительный.
И только тогда с облегчением выдыхаю. Правда ненадолго, потому что уже в следующее мгновение вздрагиваю от входящего звонка.
Ветров. Как же он меня задрал! Звонил почти так же часто, как и Толмацкий. Но если папаня Арины требовал от меня работать, то Ромарио Великолепный жаждал безграничного веселья. Неугомонное существо.
Пришлось взять трубку, а то бы до конца дней своих этот белобрысый хлыщ на меня обиду затаил.
– Ты как надоедливая бывшая! Спасу от тебя нет, – принял я входящий.
– Вот это сейчас обидно было, – пробубнил в трубку Рома.
– Что хотел?
– В задницу тебя послать! – зарычал Ветров.
– Нет необходимости, я уже там, – устало выдохнул я.
– Погоди-ка. Если ты в заднице, то кто тогда будет с нами отмечать день, когда ты, хрен неблагодарный, появился на свет? А это, на минуточку, уже в эти выходные!
– Конь в пальто, Ромашка, – заунывно выдал я и устало потер лицо ладонью.
– Агата и Яська торт заказали, шарики там всякие, фонарики тоже. Из берлоги моей черте что устроили, – словно бы между делом проинформировал меня Ветров.
– Мне сейчас до полного счастья только фонариков не хватало, – и под конец фразы я все-таки не сдержался и громко, смачно выматерился.
– Понял тебя, Гордеев, больше не пристаю. Но…если вдруг у тебя там резко все наладится, то вот тебе координаты – моя дача, эта суббота в шесть вечера, форма одежды – что найдется в гардеробной. И еще! Не забудь трусишки – будет баня.
– Спасибо за заботу, – вяло поблагодарил я и отбил звонок.
Откинулся на спинку кресла и устало прикрыл глаза, воображая себе, что Арина каким-то чудесным образом реально простит меня и я смогу познакомить ее со своими друзьями. И к родителям бы ее сразу бы повез, познакомил бы, похвастался в конец-то концов добычей. Потому что все, что сегодня есть в моей жизни, все благодаря ей – девочке-мечте, за которой я гнался долгие годы, да так и не поймал в свои сети.
Но может она все же сменит гнев на милость?
Хотя…даже стихи вон ее не берут. Пишу, пишу каждый божий день, а толку нет. От слова «совсем», черт возьми! Только еще хуже, как мне кажется, стало. Морозится от меня, даже в глаза не смотрит, а если и глянет, то волком.
Зараза!
И больше ни слова от нее не добился. Хоть бы уж кричала, ругала, да обзывала идиотом, но только не так, когда кроме тотального равнодушия ничего и не видно.
Не перегорела… А так ли это до сих пор?