Утром мы с Дейриганом вновь заполняли капсулы установок полива нужными препаратами, затем отмечали, как на них реагировали образцы растений. Дейриган не был разговорчив. Иногда он поглядывал на меня, как на неразумное дитя, которое в любой момент может выкинуть фокус. Поначалу меня эти взгляды здорово задевали, но вскоре я поняла, с чем это связано. Каркано тоже ко мне присматривается, пытается понять, что я за человек. Скучно ли мне, или я, как и он, люблю работать в тишине, без разговоров? Работала ли я руками до этого, или типичная белоручка?

Вот так мы и изучали друг друга украдкой, пока не настало время обеда. В столовую мы пошли вместе: Дейриган хотел представить меня другим практикантам Гетена.

Каркано провел меня к столику, который обычно занимала их компания. Присев, я оглянулась — нет ли поблизости Джуди Козловски? А то появится из неоткуда, начнет трещать обо всем на свете, да спугнет моего жениха. Однако девушки я так и не приметила, зато увидела знакомую компанию мужчин «из душевой». Среди них, разумеется, был и грубиян-орионец.

— Инженеры и техники, — сказал Дейриган, заметив, куда я смотрю. — Следят за исправностью всех систем на станции.

— Среди них нет ни одного старшего, — заметила я как бы невзначай и пошутила: — Старшие не годятся в техники и инженеры?

— Сразу видно, что вы здесь недавно, Кэя, — практикант улыбнулся. — На станции разделение по расам — дурной тон.

— Я лишь подмечаю то, что вижу.

— Это с непривычки. Если бы вы росли на планете, где встречаются разные расы, то подмечали бы другие вещи, совсем другие. А вот и наши, — обрадовался Каркано.

Практикантов у Гетена оказалось, помимо Дейригана, всего двое. Центаврианка с несколько более темной кожей, чем полагается — Дена Моран, и землянин — смуглый, кучерявый, с крупными чертами лица — Матео Крус. Пока Матео очень вежливо (не в пример бестактной Джуди) выяснял, откуда я и как попала на станцию, Дена поглядывала на меня.

Хоть я и не эмпат, все же почувствовала ее недовольство. Обычное такое, заурядное недовольство, связанное с появлением еще одной самки в стаде, если выражаться фигурально. Да и я напряглась. А что, если она нравится моему Каркано? С виду она ничего, несмотря на темный тон кожи, да и поговорить с Дейриганом ей есть о чем.

— Наконец, у нас появится помощница, — радовался Матео. — Вы не представляете, Кэя, как нам надоело выяснять, кто будет дежурить в лаборатории, кто будет ассистировать Гетену, а кто — мелкие поручения выполнять. Всегда из-за этого грызлись.

— Да, помощник облегчит нам жизнь, — согласился Дейриган.

— Рады, что попали сюда, Кэя? — спросила Дена. — Действительно, с этим стоит поздравить. Только с куратором вам не повезло.

— Почему?

— Ларио Гетен очень сложный человек, — объяснил Матео. — Устраивает истерики, чуть что не так. А мешает ему многое: громкие звуки, кашель, парфюм… Ни в коем случае не подходите к нему, если увидите, и не говорите: «Блага». В лучшем случае он вас не заметит, в худшем — накричит и выставит вон со станции. Если его прервать, когда он задумчив, можно спровоцировать настоящую вспышку ярости.

— Отчего он такой?

— Я тоже поначалу задавался этим вопросом. Но когда начал работать с ним, вопросы отпали, да и мало ли, какие у кого тараканы? С ним можно поладить, если делать именно то, что он просит. Просто не выводите его из себя. Будьте невидимкой, и все сладится.

— А вы меня не предупредили, что профессор взрывоопасен, Дейриган, — с укором обратилась я к Каркано.

— Профессор?! — всполошился Матео. — Ни в коем случае не обращайтесь к нему так! Ни при каких обстоятельствах! Иначе…

— Вспышка ярости?

— Хуже. Катастрофа!

Мы рассмеялись. Расспросив практикантов о станции, о том, чем они сейчас занимаются, я задала, казалось бы, невинный вопрос о военной базе неподалеку от «Найрив», куда собираюсь слетать в конце недели. Практиканты переглянулись с самым мрачным видом, после чего Дейриган сказал:

— Еще одно предупреждение, Кэя: не упоминайте в присутствии Гетена о том, что собираетесь к военным или были у них. И, лучше всего, вообще о военных при нем не говорите.

— Очередной заскок Гетена?

— Да. Именно так — заскок.

— Великим умам заскоки позволительны, — сказала Дена Моран, и Матео горячо ее поддержал. Они начали спорить о том, кто еще на станции может сойти за «великий ум», а я сделала в уме заметку про Гетена. Отчего-то мне кажется, что не просто так генетик не любит военных. Скорее, дело в том, что они насолили ему лично. Или потребовали что-то такое, чего он не захотел им дать. Как вариант — свой «великий ум».

Пролетел первый день, второй, третий… Я проводила большую часть времени в оранжерее. Ознакомив меня со всеми инструментами и установками для поддержания образцов растений в нужном состоянии, Каркано удалился в лаборатории, оставив мне всю грязную работу. Я поливала одни образцы, пересаживала другие, срезала листья с третьих, если было нужно; утром и вечером мой передатчик разрывался от звонков практикантов: «Кэя, захватите установку ВэЛ-3», «Кэя, срочно принесите образец номер восемь к переходу в лаборатории», «Кэя, заберите добавку для полива». Так я и носилась туда-сюда между переходами и оранжереей, раздражаясь каждый раз, когда очередные двери отказывались передо мной открываться, а браслет пищал: «Нет доступа!».