– Сказал так, будто дал мне разрешение уйти, и неважно, что разрешение запоздалое, – фыркнула ведьма.

Её слова мальчик оставил без внимания. Он стоял и смотрел на связки веточек и соцветий, подвешенных у печи. Вэриат улыбался. Сегодня он выглядел счастливым.

– Я давала тебе задание смешать порошки для заговоров.

– Всё сделал, – кивнул он в сторону лавки, под которой лежали узелки со смешанными растёртыми ядовитыми травами, камнями и костями животных.

– Уверен, что правильно? – строго спросила ведьма.

– Проверь, если сомневаешься, – безразлично ответил Вэриат.

Офелия отвела в сторону вспыхнувший злостью взгляд. Ей не нравилось, когда Вэриат так разговаривал с ней. Веди он себя в такой манере с кем-то другим, Офелию бы это веселило, а так...

– Что случилось? – заметил он перемену в ведьме.

– Ничего, – последовал холодный ответ.

Вэриат подошёл к ней сзади и обнял её.

– От тебя до сих пор холодом веет, – сказал он на ухо Офелии.

Ведьма, накрыв своей холодной ладонью его горячую, закрыла глаза».

А другое воспоминание заставило её судорожно втянуть в себя тёплый летний воздух и рывком сесть, чтобы не провалиться в сон.

«Белки её глаз затянула тьма, будто в Офелию вселились чёрные призраки. Руки ведьмы разведены в стороны, подняты к небу, покрасневшие губы шевелятся от беззвучных заклинаний. Опавшая листва с шелестом разлетается от Офелии, и вот ведьма стоит на голой земле. Под ногами её находится медная глубокая чаша с тлеющими в ней травами.

– Призываю тебя, жертву тебе приношу, молю тебя, не оставь, услышь! – произнесла она и наклонилась к чаше.

Нож, воткнутый в землю, оказался в руках Офелии. Вэриату уже было одиннадцать лет, его более не пугала тьма, ни во сне, ни наяву. Вэриат стоял напротив Офелии и молча наблюдал за её действиями.

Ведьма вскрыла себе вены на запястье. Кровь покрыла тлеющие в чаше травы. Губы ведьмы коснулись медного края, и смешанная с пеплом кровь обожгла её горло. По телу Офелии прошла судорога. Ведьма упала на спину. В широко распахнутых глазах отражались кружащие в небе вороны.

«Время пришло», – вырвался с губ Офелии чужой женский голос.

Этот голос Вэриат часто слышал в своих кошмарах.

«Замок на горе четырёх стихий теперь твой, мой сын».

Офелия поднялась, но взгляд её был отстранён и полностью застлан тьмой.

«Иди за мной, Вэриат, я проведу тебя в твой новый дом. Негоже сыну богини тьмы жить средь леса, в старой хижине. Займи своё место, утверди свою власть, ввергни в страх всё и вся, пусть знают, что у Нижнего мира есть король».

Вэриат шёл за ведьмой, которую вела Карнэ. Он знал, что Офелия погружена в тяжёлый, мучительный сон, от которого страдает не только её разум, но и тело.

Никто, ни зверь, ни человек, ни дети магии, не смели приблизиться к идущим в Нижний мир. Шли они долго, и когда Вэриат оказался у врат замка, Карнэ оставила их. Офелия без сил опустилась на мраморную ступень.

Из глаз ведьмы хлынула кровь. Офелия стала задыхаться. Карнэ не предупредила её о последствиях проведённого обряда.

Вэриат прижал к себе умирающую ведьму. Глаза его стали влажными, но он запретил слезам выйти за пределы век.

– Мама... – его пальцы запутались в волосах Офелии. – Не оставляй меня здесь! – крикнул он, чувствуя, как ведьму бьёт крупная дрожь. – Я возьму на себя всю твою боль. Ты ведь умираешь от боли? Я не умру от неё! Потерплю! Только не оставляй меня, мама, – Вэриат крепче обнял её, надеясь, что чем сильнее станет держать Офелию, тем сложнее смерти будет вырвать её из его рук.

Внезапно Вэриат почувствовал во рту горечь. Мальчик прислушался к новому, странному чувству, вспыхнувшему внутри него. В его груди, казалось, образовалась воронка, которая крутила, раздирала его сердце, гнала по жилам раскалённую кровь и опьяняла Вэриата, кружила ему голову, наполняла его неведомой прежде силой. Магия внутри мальчика сразу же откликнулась на это чувство и поглотила боль, что Вэриат принял на себя, но Офелии по-прежнему было плохо.

«Хорошо, – из губ ведьмы вновь прозвучал голос богини кошмаров, – в честь твоего восхода по ступеням замка, я оставлю тебе её», – смиловалась Карнэ, и Офелия обмякла в руках Вэриата.

Он сидел на ступени, Офелия лежала на его коленях, и мальчик гладил её по волосам, с наслаждением слушая дыхание своей ведьмы. Наконец она разомкнула веки. Её матово-серые с поволокой глаза покинуло проклятие.

– Мама, значит? – отрывисто спросила она. – Так ты меня назвал?

А Вэриат задумчиво проговорил:

– А знаешь, моя магия питается чужой болью...».

В прошлом Офелии было много радостей и бед. Как же после всего этого она оказалась беспомощна?

Однажды её схватили люди. В тот день Офелия была в Илиндоре, где покупала травы, не растущие в Нижнем мире. Стражи заметили магию. Одно неосторожное проклятие, брошенное ею на улице города, стоило ей свободы.