Рокотов отнял руки от лица, поморгал. Комната слегка расплывалась, на горизонтальных поверхностях играли радужные блики, тени казались угольно-черными и живыми.

– Проклятый Стив… – прошипел он сквозь зубы.

Вспомнились предупреждения Ставинского и Орлика: они просили держаться от зеркал подальше, вероятно, не просто так.

– Сучья аномалия поглоти, – проворчал Рокотов. – Вот так с ума и сходят.

«Только черную дыру им в комбинезоны и антиматерией по соплам, я не позволю диагностировать у себя синдром, – пообещал он мысленно. – Не на того напали. И на «Айзу» вернусь, чего бы мне это ни стоило!»

***

– И зачем вы устроили все это?

Направляясь в дом господина Батли, Рокотов ожидал многого. Оказания сопротивления, к примеру, обвинений во всех тяжких, оправданий, но никак не:

– Долго же вас ждать пришлось. Явились? Проходите, – донесшееся из глубины дома.

Такой же низкий потолок, как и в каморке, в которой Рокотов очнулся недавно. Узкие, словно бойницы окна, но многочисленные, потому в комнате было достаточно светло. На широкой лавке, скрестив ноги сидел светловолосый мальчишка лет четырех. Рядом – девочка-подросток, то ли сестра, то ли просто соседка, которой поручили заботу о малыше. Вот только взгляд у этого малыша, стоило ему прямо посмотреть на вошедших, оказался совершенно не детский.

– Джиллини, будьте так добры… – начал Рокотов. Вздумай Бапли оказать сопротивление, мог попробовать прикрыться детьми. Вот только куда бы сбежал? Вряд ли в космопорт.

– Меня? В заложники? Вот уж глупость! – резко проговорил мальчик, вскакивая на ноги, подошел к Рокотову, запрокинул голову, чтобы смотреть в лицо и протянул: – Теперь ясно, почему выбрали именно вас… вы действительно представитель нового вида.

Уточнять что-либо у столь маленького ребенка – дело глупое, потому не только Рокотов промолчал, но и Джиллини. Мальчик же мигом потерял ко взрослым интерес и направился к двери. Девочка поднялась с лавки и скользнула за его спину бесплотной тенью. На вошедших она не подняла глаз, даже не поздоровалась, и это было странно.

– Не так уж и странно, – вдруг сообщил мальчик, уже взявшись за дверную ручку. – Это Фирити, она – мой талисман. И кроме вас ее никто не видит.

Рокотов уже было открыл рот, чтобы возразить, но тут отмерла Джиллини:

– Не говори глупостей, Рой, вымышленные друзья в твоем возрасте уже считаются признаком ненормальности. Я провожу тебя домой.

– К Витеру! – за столь приказной тон маленького нахала хотелось осадить построже, вот только Джиллини, казалось, ничего необычного не заметила.

Она пожала плечами:

– К Витеру так к Витеру, только обожди минутку.

– Джиллини… – начал Рокотов.

– Джийини! – поправила та и пояснила: – У Роя редкая форма психического расстройства, а Витер – наш лекарь.

Старинное, давно вышедшее из употребления слово неожиданно остро оцарапало слух. На языке загорчило.

– Я должна отвести к нему мальчика.

– Словно никто иной не в состоянии этого сделать! – запротестовал Рокотов. По его мнению, все с мальчишкой было хорошо. Не выдумывать в его возрасте – вот истинная патология!

– Представь себе, – прошептал тот и подмигнул. – Никто кроме нее не может.

Вот ведь маленький засранец!

– Сейчас провожу, Рой, обожди минуту, – ответила на его реплику Джиллини, словно и не поняв ее и точно не собираясь выговаривать за недолжное поведение.

В этот момент в дверях, ведших в кухню появился господин Батли: ничуть не взволнованный, с широкой улыбкой на губах. Добродушием от него так и несло.

– Вы подтверждаете, Стив, что совершили против господина Рокотова противоправные действия? – спросила Джиллини.

– Ну конечно! – не стал отрицать тот и сверкнул идеально ровными и белыми зубами.

– Вот и хорошо! Дальше разберетесь сами, – сказала Джиллини и направилась к двери, крепко взяв мальчика за руку, потянула за ручку и плотно закрыла за собой.

Наверное, и правильно: она могла помешать допросу, Рокотов все равно собирался записывать каждое слово, и канал связи держал включенным для начальника ближайшей звездной базы (всеми делами, связанными с незаконным оборотом медицинских препаратов, занималась метрополия), к тому же лишний свидетель не помешает никогда.

Поступок Джиллини казался вопиюще неправильным. Не должно так наплевательски относиться к преступлениям вообще и к собственным людям в частности, чего бы они ни совершили. В конце концов, Батли не напал, не застрелил, не пырнул ножом, даже не оставил в лесу, пусть и мог бы. Да и отдавал ли он себе отчет в том, что кадо, поддерживающее космопроходцев в условиях космического пространства, на планете вполне способно убить? Джиллини хотя бы должна была попытаться выяснить мотивы, а не удовлетворяться признанием. За Батли ведь мог кто-то стоять…