Джиллини нахмурилась, но возражать не стала, предпочтя сменить тему:

– Когда вы в последний раз спускались на планету, командор?

– Максим. Можно по фамилии, если смущаю, – предложил Рокотов. – От всякого рода уменьшительных я также не прихожу в ярость, если что.

– Хорошо. Макс. Так и?..

– Да, пожалуй, и никогда, – подумав, сообщил Рокотов. – Слишком давно это было. Мы тогда исследовали Вегу-Ирсану.

– Лет десять назад?

– Лет десять назад планету занесли в базу данных, – фыркнул Рокотов, – но… – протянул он, коснувшись губ указательным пальцем. – Это закрытая информация. А так, я все по звездным станциям мотаюсь, исследую аномалии, работаю в усилении, эскадры вожу… время от времени. Космос велик и дел в нем невпроворот.

– О том и разговор, – вздохнула Джиллини, глядя сочувственно и потому неприятно: жалость Рокотов всегда полагал низким чувством, очень близким к презрению. – Вам бы отлежаться, акклиматизироваться.

– Благодарю покорно. А потом, прикажете, снова привыкать к родным пенатам? Я уж как-нибудь… лишних таблеток поглотаю и курс против аллергенных проколю.

– Вы хотите исполнить приказ поскорее и улететь, – произнесла она, отчего-то рассердившись. – Все летучие мышки одинаковы. Мурселяго одним словом.

Рокотов нахмурился. Вроде бы он на чужие мозоли не наступал (да и не понятно, когда успел бы), презрительного отношения не демонстрировал и оскорблений точно не заслужил.

– Скажите, госпожа Джиллини, вам придется по душе прозвание стационкой, звучащее не из собственных (в упрек), а моих уст? Если нет, то я в свою очередь просил бы…

Она расхохоталась на удивление весело и необидно.

– Так мне-то как раз все равно, командор. Хоть табуреткой обзовите, только не вздумайте на шею садиться – сброшу, – отсмеявшись, заявила она. – Знайте и твердо запомните: всех новых йоркширцев устраивает именно тот образ жизни, который они избрали. А вот когда так смотрят, как вы – свысока – это изрядно раздражает! Так и хочется укусить в ответ.

– А вы сдерживайте души порывы, – посоветовал Рокотов. – Всем проще будет.

– И лес все мы искренне любим, вырубать его не станем сами и не позволим никому другому, как и настроить здесь заводов. Вам и вашему начальству ничего не светит!

«Так вот, чего она надумала... – догадался Рокотов. – Что я проверяю для кого-то с целью перекупки планеты?»

Вот только из заверений, что все не так и она ошиблась, не выйдет ничего путного. Раскрывать истинную цель визита он не желал тем более. И, в конце концов, не наплевать ли ему?..

Странно, но отношение Джиллини почему-то задевало.

– Я не собираюсь ни садиться вам на шею, ни, тем паче, способствовать производству здесь чего бы то ни было, – сообщил Рокотов. – Я прилетел по заданию космофлота, не участвующего в играх за дележ финансовых потоков. Я обладаю всеми полномочиями и могу находиться на планете столько, сколько сочту нужным. И я, несомненно, не собираюсь отчитываться ни перед вами, ни перед советом старейшин!

– И какое же у вас задание?

– И говорить не обязан тоже, – напомнил он.

Она фыркнула и почему-то успокоилась, попыталась встать и уйти, но Рокотов ухватил ее за запястье.

– Но даю слово, я здесь не из-за добычи природных ресурсов и не с целью перепродажи или отъема в пользу метрополии, пусть вам и придется теперь выкручиваться, учитывая историю с кадо. Космофлот – не торгаши, госпожа Джиллини. Мы низко не летаем.

– Руку! – приказным тоном потребовала она.

Рокотов разжал пальцы. Она присела обратно и поинтересовалась, прищурившись:

– С каких пор особый отдел вхож в число военных, еще и звездного флота? Я полагала, вы отдельная организация.

– А я не особист.

– Кто же тогда?

– Дальняя разведка к вашим услугам. Вы же прочли мое личное дело… эм… его открытую часть. Там все верно.

Ее лицо удивленно вытянулось, рот приоткрылся, изобразив литеру «О». Кажется, она хотела что-то сказать, но пока не обрела заново дар речи.

– Уму непостижимо, – заявила она через некоторое время. – Неужели они зашевелились?..

Рокотов решил не уточнять, о ком она говорила: не хотел нарваться на отповедь, похожую на ту, которую он сам выдал после вопроса о его задании.

Хлопнула дверь, и госпожа Джиллини тотчас изменилась в лице, приняв уверенно-безразличный вид. Рокотов приподнялся на локте, чтобы удобнее разглядеть визитера. Им оказалась испуганная девица лет пятнадцати.

– Джил! Лиры нет! – воскликнула она.

– Но как же так? – та поднялась, и на этот раз Рокотов ее не удерживал, он и сам сел, отмечая незначительное головокружение, впрочем, очень быстро прекратившееся.

– Джонатан ведь сказал, что их было десятеро!

– А она только увязалась за ними! – всхлипнула девица. – Джонатан и не видел Лиру вовсе, Эдит сказала: та кралась за ними до поляны у болота, а потом пропала. Эдит решила, будто домой повернула, а потом – уже после поисковой операции – выяснилось, что нет.