– Кхм... Леди, - позвал меня Шаркий.
– Это пламя для маленького лорда не опасно. Драконы специально дышат на новорожденных драконят пламенем в момент первого обращения. Чешую так закаляют.

– Да?
– удивилась я и начала пристально рассматривать Нильса.

Мягкая и шуршащая, как у прогревшейся на камне змейки, чешуя стала зеркально гладкой и твёрдой. И даже цвет изменился. Сквозь нежный жемчужный перламутр начала проглядывать сверкающая сталь.

– И, леди, вы б так под огонь-то не кидались бы. Лорд у нас даже когда скотиной оборачивается, конечно, в разуме остаётся, но всё ж мало ли!
– продолжал говорить старик.

Лорд, обернувшийся, по словам Шаркия скотиной, похоже, не разозлился на меня. Наоборот, вся его драконья морда просто лучилась от самодовольства. Чуть повернув на меня голову, он выдохнул. Не сильно, но меня чуть не снесло потоком тёплого воздуха.

– Ишь ты, играется!
– усмехнулся Шаркий.

Я опустила мелкого дракончика обратно на песок. Чешуйчатому непоседе было скучно сидеть на руках. А купаться в отцовском пламени, похоже, понравилось. Потому что малыш активно крутился, подставляя то бок, то спинку, то топорща крылышки.

На плечо приземлился, довольно ухнув, Гарун.

– Угуг, гуууу.
– проухал он, двигая головой.

– Леди Саяна? Прекрасно, что вы здесь! Вы обязаны объясниться...- вылетел на ристалище капюшононосец.

Длинный каменный коридор, что вёл к месту для тренировок, закончился вместе с последними словами Хранителя, и картина, которую он увидел, заставила его замолчать. Злость на его лице сменилась сначала растерянностью, потом непониманием, а вот промелькнувший испуг, Хранитель попытался спрятать.

– Если обязана, то конечно, объяснюсь.
– Усмехнулась я, поглаживая Гаруна.
– Вы, наверное, возмущены, что найдя Нильса, я не отправила его к вам на занятия? Думаю, теперь в этих занятиях и вовсе смысла нет, так как у Нильса пробудился Зверь. А я хорошо запомнила, что Хранителями и Целителями становятся только те, кто лишён дракона.

– Он ещё не взлетел, - отчего-то охрипшим голосом произнёс Хранитель.
– Поэтому слово лорда ещё в силе.

Но дожидаться, когда лорд обернётся обратно, почему-то не стал и быстро ушёл.

– А почему Нильс не оборачивается?
– снова начала волноваться я, когда огненное купание закончилось, и Рихард обернулся человеком.

– Драконята после первого оборота возвращаются в человеческий облик нескоро. От недели до трёх. Обычно, этого времени хватает, чтобы маленький дракон набрал массу, и крылья окрепли.
– Успокоил меня Рихард.
– Сейчас он каждый день будет сильно прибавлять в росте и весе. Правда, Зверь проснулся очень поздно, а Нильс болезненный ребёнок... Но думаю, через неделю будет уже с крупную собаку.

– А почему Хранитель сказал, что пока Нильс не взлетел, твоё слово отдать им сына в силе?
– спросила я.

– Если дракон не начинает летать, он становится всего лишь зверем. И тогда такого дракона лишают способности к обороту. Вот как наставника Олафа, например.
– Помрачнел муж.

– Я верю, что Нильс взлетит!
– нахмурилась я.
– Не могут Небеса быть так жестоки!

– Ну, если ты уверенна, то я тоже буду верить. Храбрая моя Птаха.
– Тут же улыбнулся муж.

– А где мы теперь будем жить?
– спросила я.

– В каком смысле?
– удивился Рихард.
– Мы в покоях, Нильс, пока не обернулся обратно, здесь, на ристалище. Я, когда впервые обернулся, здесь и жил.

– Чего? То есть, мы оставим ребёнка одного, на улице и ночью?
– а я-то была уверена, что меня сегодня уже ничто не удивит.
– Ага, сейчас!

– Саяна, сын сейчас не совсем человек, и мыслит он по-другому.
– Улыбался муж.

– И вот именно сейчас он, похоже, мыслит, что здесь ему уже не интересно.
– Показала я на уверенно куда-то шагающего драконeнка.- А если бы он был сейчас один? И где бы мы потом этого мыслителя искали бы?

– Дааа, я дальше ограды ристалища не уходил.
– Смутился муж.
– Даже и не знаю...

– А что тут знать? Считай, что мы в походе. А почему собственно ребёнок должен оставаться на улице?
– уточнила я.

– По двум причинам. Огонь выдыхается самопроизвольно. И даже во время сна. А второе, внутри каменных стен, дракон не растёт.
– Пожал плечами Рихард.

– Как птенец в яйце?
– предположила я.

– Похоже, что так.
– Улыбнулся муж.
– Как думаешь, куда он топает?