Неужели мама о ней скучает? Неужели маме тоже ее не хватает? Было бы здорово!

Рита вошла вслед за матерью в комнату, села в кресло и огляделась. Фортепьяно, афиши, портреты мамы - в диадеме, в кокошнике, с распущенной русой косой, в наряде восточной царицы, - сувениры из Парижа, Милана, Вены. Как она тут, одна? "Да ее и дома почти не бывает", - постаралась подавить вспыхнувшее как огонь чувство вины Рита. И все-таки... Приходит после спектакля и - никого. Рита поежилась. У нее так тоже бывает.
– никого дома, но она даже рада побыть одна, потому что знает: вечером придет Олег и они будут вместе.

– Чижик, - крикнула: из, кухни мама.
– Кушать подано!

Рита встала, прошла в кухню.

– Мамочка, я к тебе за советом.

Мама повернулась к Рите, взглянула на нее тревожно и вопросительно, отошла от плиты и села.

– Слушаю.
– Она серьезно смотрела на дочь.

– Я даже не знаю, с чего начать, - сказала Рита.

– Что-то случилось?
– поспешила ей на помощь мама.
– Что именно? Ты же знаешь, я все пойму и всегда буду на твоей стороне!

– Нет, это совсем не то, что ты думаешь!
– в отчаянии крикнула Рита и разрыдалась.

Мама вскочила, налила в стакан холодной воды.

Руки ее дрожали.

– Что-то с Олегом? На факультете? Ты беременна?

– Нет, нет, нет...

– Так что же, деточка? Что, родная?

Рита сделала еще глоток, успокаиваясь, и стала рассказывать все без утайки: про чудовищное, катастрофическое безденежье, про то, как бессовестно и несправедливо срывается она на Олеге - а вдруг он разлюбит ее?
– как Валя обучила ее компьютеру, уговорила прийти на фирму и она предстала перед стальными глазами "хозяина", а потом выторговала себе неделю, хотя обещала принести фотокарточку, но теперь не знает, что делать, хотя должна же, раз обещала!

– Обещала!
– воскликнула мама.
– Должна!..

Решается вопрос твоей жизни, а ты - - какая-то фотокарточка и какой-то там Виктор! А Олег? Ты сказала Олегу?

– Нет еще.

– Хорошо, - перевела дух мама.
– Хорошо, что не успела сказать. Не говори никогда, забудь этот бред.

– Почему - никогда?

– Потому что бред! Никакой такой фирмы не надо. Это я тебя довела, я виновата.

Мама запустила пальцы в золотистые волосы - Рита с детства помнила эту ее привычку, - слезы покатились из прекрасных глаз.

– Мамуля, ты что?
– растерялась Рита.

– Ничего, я сейчас.
– Мама осторожно промокнула глаза маленьким кружевным платочком.
– Сейчас, подожди.
– Она все плакала, плакала и была не в силах остановиться.

– Мамочка, родная!
– Рита подошла к маме и обняла ее; - - При чем здесь ты?

– Мамы всегда при всем, - успокаиваясь, вздохнула Екатерина Ивановна.
– Я и представить не могла, до чего вы трудно живете. Ты же знаешь, у меня с деньгами сложные отношения: я никогда их не умела считать, ничего не умела планировать. Помнишь, папа надо мной потешался? А сам-то...

– Но ведь мы уже взрослые.

– Не совсем.

– - Почему?

– Потому что не встали на ноги. Ах, какая я дура! Еще собой гордилась - как деликатно, незаметно вам помогаю: кофточки там, продукты, уезжая,.. холодильник битком набила.

– - С холодильником ты очень нам помогла, - вставила Рита.

– А надо было давать вам деньги, - не слушала ее мама.
– Спокойно и регулярно, ежемесячно, постоянно, вот как дают тебе грошовую твою стипендию. Тем более что деньги у меня есть, я же все время их зарабатываю - гораздо больше, чем надо для нормальной, достойной жизни. Но я их держу знаешь на что?

– На что?

Екатерина Ивановна засмеялась сквозь слезы.

– Ни за что не догадаешься! На внука. Или внучку. Говорят, скоро введут платное образование, будет платная медицина... Конечно, останется и бесплатная, и кого-то бесплатно будут принимать в вузы, но не всех. Вот я и решила...

– Так ведь нет пока внука!
– - Рита тоже засмеялась, и тоже сквозь слезы.

– Но я заранее люблю его, - призналась Екатерина Ивановна.
– Заранее беспокоюсь, будет ли у тебя молоко, радуюсь, что есть теперь памперсы и он не будет лежать мокреньким.

– Мамка!
– ахнула Рита.
– У тебя синдром бабушки!

– Пусть синдром, - не стала возражать Екатерина Ивановна.
– У меня случаются теперь бессонницы, и я лежу и о нем думаю: как буду с ним гулять, его ласкать, рассказывать ему сказки. Говорят, что первый ребенок для женщины - это ее последняя кукла, а внук - первый ребенок.

– Да, - опечалилась Рита.
– До меня тебе всю жизнь не было дела.

– Не правда, - помолчав, возразила Екатерина Ивановна, - еще как было! Но ты ведь помнишь, как долго и тяжело болел папа, а после его смерти во что бы то ни стало нужно было удержаться на сцене, восстановить голос. Екатерина Ивановна вместе со своей табуреткой переместилась к Рите, обняла ее, Вздохнула.
– В чем-то, возможно, ты и права, - виновато сказала она. Ведь я еще была совсем молодая, и мне нужно было...
– Она запнулась. Нужна была, доченька, личная жизнь. Сцена может заменить все на свете, кроме тепла мужских рук.