Шофер повернул зеркальце, взглянул незаметно. Если уж этой девушке не везет... Красавица! Но печальна. А мать так и светится радостью. Еще бы: дочка приехала. Но, похоже, не только в дочке дело. Шофер наездил десятки километров, кто только не садился в его машину, каких только разговоров он не наслушался! В людях, кажется, разбирался.

Дома ждали традиционные сибирские пельмени, и еще мама раздобыла торт из мороженого - в Красноярске они только тогда появились.

– Он в холодильнике, - гордо сказала она.
– Еле достала!

– Мама, мамочка, я так несчастна!

И Лиза рассказала все.

– Господи, - вздохнула мама, - как же в самом деле тебе не везет! Такая большая Москва, столько хороших мальчиков... Ты ж у меня красивая.

– Не родись красивой, - грустно улыбнулась Лиза.

Они сидели рядышком на диване, на кухне уже кипела вода. Мама обнимала доченьку свою за плечи.

– Но ты не только красивая, - возразила она.
– Ты у меня еще умница. И еще ты добрая и порядочная.

– Не родись красивой, - повторила Лиза и добавила: - Не родись умной, доброй, порядочной. А родись счастливой.

Анастасия Ивановна встала, отошла к окну. Солнце скрылось за тучей, стал накрапывать дождь. Что за напасть такая: как Лизе приехать... Действительно не везет.

– Ой, там же вода вся выкипит, - спохватилась она.
– Пошли бросать пельмени.

Лиза нехотя встала. На кухне был заботливо накрыт стол, посредине стояла высокая ваза. Мама открыла холодильник, вытащила пельмени, побросала их в воду. Помешивая, стала ждать, когда пельмени всплывут. Лиза смотрела на мать с надеждой, ждала, как маленькая, какого-то слова, помощи, но та, задумчиво улыбаясь, все помешивала осторожно пельмени в широкой кастрюле, будто это было самым для нее главным.

– А ты по-прежнему встречаешься с тем, из Дивногорска?
– по какому-то наитию спросила Лиза.
– Забыла, как зовут...

– Да.
– Мать ответила торопливо, чуть виновато.
– И я никогда не была так счастлива. Мы любим друг друга. А зовут его Павликом, Павлом.

Лиза опустила глаза: как-то странно... Павлик... Ему небось лет сто. Да, мама ее сейчас не поймет.

– Ты только не думай, что я тебя не пойму!
– Анастасия Ивановна будто подслушала мысли Лизы.
– Я все понимаю, и я бы все отдала, чтобы ты...

– Все?
– улыбнулась Лиза.
– Даже своего Павлика?

– Ну зачем ты так, - покраснела мать.
– Я же не виновата...

– Нет, виновата!
– в отчаянии закричала Лиза.
– Ты меня воспитала такой... такой... Я ничего не знаю, я не умею себя вести!

– Да кто тебе всю эту чушь наговорил?
– рассердилась Анастасия Ивановна, и светлые ее глаза вспыхнули гневом.
– Уж не твой ли художник с его вольными нравами?

Лиза не успела ответить. Звонок у двери звенел уже на всю квартиру.

– А вот и Павлик, - радостно сказала мама, быстро сняла фартук и поспешила к дверям.

– Ну как, встретила?
– раздался из прихожей густой бас.

– Да, конечно!

Пауза. "Целуются", - поняла Лиза, и ей стало неловко. Зачем мать его пригласила? Уж в этот день могла бы... Вошел высокий, грузный, немолодой мужчина, лет на пять старше матери. Тоже мне - Павлик.

– Павел Васильевич, - протянул он руку Лизе.

Лиза неохотно руку пожала.

Он поставил на стол шампанское. В руках у матери были цветы. Так вот зачем на столе ваза!

– Где тут штопор?
– по-хозяйски спросил Павел Васильевич.

– Да ты же знаешь!
– радостно ответила мать.

Гость выдвинул средний ящик кухонного стола, достал штопор, подмигнул Лизе, ввинтил его в пробку, предварительно сняв фольгу. Мать следила за каждым его движением. Им было хорошо вдвоем - это же видно сразу! Зачем теперь матери Лиза? Мысль эта была жестока, несправедлива, но мы часто жестоки, когда несчастны.

А Павлик оказался ничего мужиком, понимающим. Выпил бокал шампанского - "За вас, Лиза!" - откушал пельменей и откланялся: "Вам нужно побыть вдвоем". Мать проводила его до двери, снова задержалась в прихожей, вернулась с красными пятнами на щеках.

– Ты меня осуждаешь?

– Нет.

– Осуждаешь, вижу... Потому что пока не знаешь, что любовь приходит, не спрашивая, и не всегда только в юные годы...

– Но ведь он женат, - напомнила Лиза.

– Да, женат, - горестно подтвердила мать.
– Что же делать? Чтобы какая-то женщина из-за меня плакала...

– Рано или поздно заплачет, - жестко сказала Лиза.

– Почему?
– испугалась мать.
– Она не знает.

– Узнает.

– Как?

– Рано или поздно все узнается.