Тем временем из плотной завесы деревьев то тут, то там выходили ногороги и шли по окраине. Иногда переговаривались между собой, если это и вправду был разговор, как между людьми. Ведь они могли и про себя что-нибудь бормотать. И все они ничего такого не делали, как предполагалось Олежкой, когда он смотрел на них издали, а просто ходили туда и сюда. И вновь возвращались в заросли.

Постепенно привыкая к обстановке, Олежка осмелел, и шаг за шагом стал углубляться в лес, пока не вышел к большой поляне, виденную им уже от пчелы-разведчицы. Вся поляна словно шевелилась от множества ногорогов.

Ближайшая кучка этих существ топталась вокруг чего-то – они стояли кружком. Не без труда, царапаясь, Олежка протиснулся сквозь расставленные в стороны конечности хохобов и увидел на земле неровно начерченный круг, внутри которого были нанесены и другие линии. В некоторых из геометрических фигур, образованных линиями, показаны какие-то знаки, похожие на точки и галочки.

Всякие невероятные мысли и предположения зароились в голове впечатлительного мальчика.

Первая догадка Олежки – у хохобов здесь религиозный центр и они сейчас поклоняются своим богам, как это делали когда-то люди на Земле.

Чуть позже – это школа хохобов…

Но круг оставался кругом, а стоящие рядом с ним ногороги молчали и не двигались, Будто чем-то насторожённые или чего-то ожидающие: необыкновенного, значительного.

Олежка даже непроизвольно глянул на небо. Может быть, оттуда должно появиться нечто и разрядить неопределённость?

Но вот круг дрогнул. Один из ногорогов, тот, что стоял почти рядом с мальчиком, придвинулся к чертежу на земле, далеко перед собой вытянул большой ногорог и добавил вы одной из пустующих фигур, точку, ковырнув грунт. Все ногороги вокруг ожили, затрещали конечностями, загомонили. Некоторые стали покидать группу и укатывались к другим, как будто здесь всё уже закончилось.

А Олежка, разинув рот, стоял, смотрел и… ничего не понимал.

– Ни-че-го!

Из оцепенения его вывел болезненный толчок ногорогом в бок. Какой-то хохоб проталкивался ближе к кругу…

Он ходил по поляне – везде одно и то же. Его не замечали, потому что усиленно чем-то занимались.

«Что же они делают-то?» – мучительно вспыхивало в голове у мальчика, но никаких догадок у него по этому поводу не появлялось.

Вот она – тайна! Её можно увидеть, потрогать, если захочется…

Он стоял в негустом кружке ногорогов – их тут было не больше пятит. Все они притихли в ожидании. Это значит, как уже представлял Олежка, что один из них вот-вот добавит какой-то значок в круге. Ждал и Олежка, надеясь, что вдруг, наконец, блеснёт какая-то догадка о сути происходящего – этого занятия для взрослых.

К нему подошёл Двадцать Третий Его приход совпал с движением хохоба – он поставил галочку.

Окружающие шумно обсудили его действие.

– Что они говорят? Что они делают? – нетерпеливо спросил Олежка биоробота.

– Наверное, он поставил каф… Не имею связи с Мозгом.

– Он поставил каф?.. Шенька, ты знаешь, что они тут делают?

Шенька, всё ещё сидя на спине биоробота, принял позу, означающую – он знает, но не только не одобряет их дело, а что их надо всех спасать.

– Да отчего же их здесь спасать?!.

Олежке показалось, что он становиться таким же бестолковым, как Двадцать Третий. Поистине. Ему говорят, он видит… Но что всё это означает?

А в это время другой хохоб поставил точку.

– Он поставил куф, – прокомментировал биоробот и добавил, как бы между прочим: – Они играют… Игра такая у них.

– И…и… Играют! – После заикания воскликнул Олежка. – Конечно же! Они играют! Да это же… – Он задохнулся от обескураженности своей несообразительности и простой разгадки «тайны» хохобов. – Это же крестики-нолики!

Всё верно, хохобы играют в крестики-нолики, только знаки ставят другие. В те крестики-нолики, в которые он сам охотно играл, когда был и вправду маленький. Он тогда обычно ставил крестики, а Мозг – нолики. Папа Серёжа для этого в доме поставил специальный столик. Потом пришли другие игры – на сообразительность, учебные; заботы узнавания и освоения родной планеты. И крестики-нолики забылись за ними.

А хохобы играли в эту игру и считали её занятием для взрослых.

Вот так тайна!..

Я иду играть

– Я иду играть! – тут же заявил Олежка. – Что тебе не нравиться, Шенька? Ты не умеешь играть?

Шенька показал, что ему не нравиться сама игра. Настоящая игра – это та, в которую играют шестиноги-шестироги, а они играют только в «чёрточки». Вот игра, достойная уважения. И чем быстрее хохобы откажутся от крестиков-ноликов и перейдут на игру в чёрточки, тем им будет лучше. Всем будет лучше.