Кто же ему это говорил? Невер даже лоб потёр, чтобы вспомнить. Казалось, вот-вот, и он увидит лицо говорящего и узнает, кто он. А вот ещё: «У тебя вид добродушного толстяка, а это вводит противника вы обман».

Так кто же ему это говори? И совсем недавно…

Дворецкий, храня невозмутимость, жестом пригласил флегиев следовать дальше новым переходом. Сам он не пошёл со всеми, а, пропуская мимо себя идущих, напряжённо вглядывался в их лица недобрым взглядом.

Флега всё больше не нравилась Неверу. А Чинко даже поздравлял его, когда узнал о приглашении хозяина на неё. «Надо бы вспомнить о флеге всё», – решил Невер, отворачивая лицо от дворецкого, словно тот мог прочесть его мысли и опознать присутствие чужака в толпе верных Верхнему людей.

Флега… Флега! На неё приглашают избранных, поэтому попасть на неё – почётно. Однажды приглашённые, особенно из городских низов, горды были воспоминанием о ней всю жизнь. Они пользуются всеобщим уважением, к их мнению прислушиваются даже знатные граждане города, у них льготы… Однако, бытуют и слухи… Кто им верит!? Верь не верь, а куда, скажите, подевался после приглашения на флегу художник Баккарак, или куда запропастился Топлер – поэт, певец и острослов? Это из его песенки о порядках в городе: «У нас в Горколе на приволье свиньи бродят на приколе».

Сам Верхний Регердо, говорят, смеялся, услышав это озорное и небезобидное утверждение Топлера.

Невер хорошо знал Топлера. Он ходил в жёлтой рубахе. Завидя его, Невер до встречи уже расплывался в улыбке – Топлер нравился ему. В нём он находил то, чем не обладал сам – озорство и честность.

– Не нравиться мне приглашение на флегу, – сказал тогда Топлер.

– Почётно! – не понял его забот в то время Невер.

А потом… Потом он пошёл к Харанде, к человеку, который мог научить не только правильно держать меч, но и дать уроки настоящего боя.

Храбрец Харанда. Ловкач Харанда. Так называли его в городе. И это он, после очередной учебной схватки на прошлой недели сказал Неверу недавно вспомнившиеся слова о его мастерстве…

В темноте перехода Невер едва не упал, споткнувшись на повалившегося перед ним на пол человека. Он нагнулся и поднял обмякшее тело. Бедняга, по-видимому, не выдержал напряжения, потому что в этом переходе на флегиев, похоже, воздействовали инфразвуком. От безотчётной тоски, перехватывающей дыхание, хотелось завыть или покончить с собой.

Занимаясь жертвой проделок Верхнего, Невер сумел отвлечься и свалить с себя груз, привнесённый томящей скорбью по неизвестным делам и людям.

Человек под рукой ожил, полегчал, наверное, твёрже стал на ноги. Его рука несколько раз хлопнула по плечу Невера, либо в знак благодарности за поддержку, либо с просьбой отпустить. Невер ослабил хватку и попытался рассмотреть лицо спутника, что было не просто сделать в темноте перехода.

В это время флегии вышли на неосвещённую площадку под открытым небом. Рука Предержателя тонкой плетью уткнулась в Землю, с минуту на минуту она пронзит её сердце. Земля вздрогнет и флегиям откроется прошлое и будущее, наступят радость и умиротворение, удовлетворение жизнью. Насчёт прошлого Невер не сомневался, не видел в том ничего особенного и откровений не ожидал. А вот будущее – так это сказки! Ну, а о радости и умиротворении, пожалуй, не могло быть и речи. Флега – западня для неугодных, и дешёвый цирк – для остальных.

Человек, застывший на мгновение перед провалом вселенной с ярко горящей Рукой Предержателя, шевельнулся и окончательно высвободился из-под опеки Невера. Он первым узнал его.

– Невер?

– А ты?.. – Невер всмотрелся.

Он знал этого человека со сломанным носом, но не помнил о нём ничего, кроме того, что был он конкеном, а это означало – Невер вспоминал туго, как будто ему что-то мешало извне, – и глашатай, и сборщик налогов, и… многое другое, некая административная должность в Горколе.

– Лимпак, – назвался конкен и добавил со злостью: – Сволочи!

– Крепко сказано! – Невер подумал, потом решительно спросил: – Оружие есть?

Конкен даже всхлипнул от обиды. Невер понял, Лимпак так же как и он увидел во флеге опасность.

– Кто знал!?. – конкен схватил Невера за предплечье и сказал протяжно: – А ты-ы запа-асливый.

« Он прав. Я запасливый, потому что предвидел возможные неприятности. Но откуда и от кого я узнал о грозящей опасности?» – Невер наморщил лоб, пытаясь отыскать нужный фрагмент в неподатливой памяти. Догадался сам или кто подсказал? Или пример Топлера надоумил? – «Ох, как бы мне надо было хоть недельку побыть до флегии Невером, а то как слепец стукаюсь о непонятные вещи, и только после набитых шишек узнаю о них кое-что».

– Держись меня, Лимпак, – неожиданно предложил он.

– А ты прости меня, Невер. Я был неправ.

– Неправ?

– Я делал не по своей воле. Ты должен понять меня.

«Ещё одна новость! Мне суждено сегодня каждую минуту узнавать о себе слишком много, как никогда до сих пор. Так и потеряться в обилии информации можно и пропустить самое главное, что может меня ещё ожидать».

– Пойму, если выберемся отсюда живыми и здоровыми, – сказал Невер, чтобы не вдаваться здесь в подробности обиды, нанесённой ему конкеном, которой он не помнил.