Он отозвался. После Грега ему хотелось отвлечься.

– О!.. Денис! Ты нас услышал. У нас к тебе просьба… Мы объявили забастовку.

Отозвавшись, Денис прислушивался к голосам, приглядывался к людям и молчал.

Один из молодых людей безнадёжно махнул рукой.

– У него свои заботы… Нечеловеческие!

– Много ты понимаешь! – резко парировала женщина и опять позвала Дениса.

Он ответил:

– Говорите вашу просьбу.

– Денис, друг наш! – взволнованно зачастила женщина. – Мы с тобой люди одной судьбы и положения в обществе. Мы объявили забастовку против увольнений. Поддержи нас и отключи телефоны администрации и служб железнодорожной компании… Просим тебя!

Мгновенно в сознании Дениса возникли офисы и кабинеты, диспетчерские и службы компании – весь тот разветвлённый управленческий аппарат, который ежесекундно пользовался услугами телефонной связи. Ему представился встревоженный муравейник управляющих и служащих, оставшихся без основного для них средства деятельности.

Что творилось в городе в дни его воцарения в сеть, он помнил только как сумбурное сновидение, а сейчас представлялся случай осознанно посмотреть на то, что произойдёт. И это позабавило его. Будь человеком, он бы недобро усмехнулся. И сама просьба показалась ему уважительной. Правда, в свою бытность человеком он никогда не бастовал, однако за год безработица познал многое.

– Я помогу вам! – сказал он просто.

– Спасибо друг, спасибо! – молодые люди поочерёдно выкрикивали слова благодарности.

– Элбо с нами! Пусть об этом узнают все! – подвела итог сделки женщина.

Их радость заставила Дениса вновь подумать об улыбке. Он попытался это сделать, и его эмоциональный порыв прозвенел неожиданными телефонными вызовами у многих телефонов. Но руки , поднявшие трубки, вскоре опустились, так как прослушивались лишь короткие гудки.

Мольнар встретил взволнованно Самерса удивлённым восклицанием. Его давний напарник не был похож на себя – галстук сбился, волосы растрёпаны.

– Тони не стой болваном! Пора отсюда бежать! И чем быстрее, тем лучше.

– С чего бы… – с ленцой в голосе начал Шакал.

– Грег мёртв! То же грозит нам.

Мольнар метнул взгляд на стол, где постоянно лежал пистолет, подошёл и положил оружие в карман халата.

– У Грега это было, – устало сказал Самерс. – Так что-то непонятное… Надо уходить из Сарматы.

Раздавшийся телефонный звонок подействовал на них угрозой немедленной расправы. Мольнар взвёл курок, напрягся, но секунду спустя шумно выдохнул набранный в грудь воздух и делано рассмеялся.

– Ну, тебя, дружище! Сами себя запугали. – Он снял трубку. – ДА. Я… я…

Звук голоса говорящего был так силён, что и Самерс услышал:

– Грегу уже всё равно, но у вас есть ещё шанс. Иначе…

– Всё будет! – выкрикнул Самерс.

– Всё будет! – повторил Мольнар, перебросив трубку Самерсу.

А сам уже снимал халат. Его и комнатные туфли он с проклятиями швырнул в угол комнаты. Стал наспех одеваться, рассовывая по карманам документы, деньги, оружие.

Самерс в это время громко, как зазывала не пользующегося авторитетом заведения, кричал в трубку телефона:

– Всё будет в порядке, Денис… И поселим!.. И пусть живут себе!.. И обеспечим!.. И…

Ему хотелось, чтобы Денис слышал его и верил. Хотя бы сейчас. Ещё несколько минут. А потом ищи их в мире городов, посёлков, стран и миллиардов людей.

От сигналов, создаваемых телефонными разговорами, особенно в часы наибольшей нагрузки, в несуществующей голове Дениса шумело будто после кружки пива натощак, и ему казалось, что он огромным неповоротливым кораблём медленно и покойно плывёт куда-то, незаметно поглощая время и пространство. Сознание его или та оболочка, в которой оно существовало, не оставалась на месте сразу во всей сети, а дрейфовало в ней. И он отмечал этот дрейф, ощущая его зыбкость как перед сном. Впору вздремнуть. Но нечто, похожее на до предела заведённую пружину, поддерживало в нём постоянную способность отреагировать на каждое изменение в сети: телефонной нагрузки, электропитания, повреждений.

Поэтому одновременный выход из строя нескольких основных магистралей был подобен для Дениса удару тяжёлым предметом по голове. Он на мгновение потерял сознание, ощутив себя раскромсанным на отдельные самостоятельные единицы, а когда оно к нему вернулось, ему представилась яркая образная картина, которую смог бы увидеть человек со стороны: из перебитых ног и рук истекала кровь, а сокрушительная боль охватывает всё поражённое существо.

Через некоторое время это ведение уступило место более тусклым, но тревожно-холодным краскам. Ещё несколько взрывов в колодцах сети, и они могут потухнуть совсем. Однако продолжения не последовало, и Денис приступил к восстановительным работам: сам себе устранял вывихи, сращивал кости, регенерировал утраченные волокна и мышцы.

Постепенно восстанавливались связи, проходила боль.

Окрепла мысль об уязвимости от людей, которая только что не привела его к гибели. Границы городской сети становились ему тесными, как колыбель, из которой он уже вырос. И пора из неё уходить, и бесконечной волной разлиться во все стороны, охватить как можно больше пространства, распластаться по всей Земле вольготно и независимо. Да, надо угодить из Сарматы.

– Мистер Слайд?..

– Какого чёрта? – рявкнул Слайд в телефонную трубку. – А, это ты, Денис. Извини… Но ты же заешь, что люди должны спать… Не надо благодарностей. У них есть кров и еда… Я у тебя тоже в долгу… Уходишь?! Куда?.. Ну, дорогой. Разве тебе здесь плохо?.. Глупости!.. Обычные хулиганы. Бросили в колодцы гранаты. Так бывало и до тебя. Нервные больные люди… Буду надеяться… До свидания.