Интересно, подумал Линьсюань, как настоящий мастер Хэн отреагировал бы на такие слова? Почувствовал бы себя польщённым, или окрысился, что, мол, не ваше дело?

– А вы, собственно, кто?

– О, этот недостойный всего лишь посланник.

– Чей?

– Зрите в корень, мастер Хэн? – человек улыбнулся. – Я служу главе клана Мэй.

Линьсюань едва удержался от усмешки. Что ж, приятно видеть, что его догадка оказалась верной. В романе процесс вербовки не описывался, просто выяснялось в один прекрасный момент, что Хэн Линьсюань ещё и шпион, помимо всего прочего. И активно пользуется помощью конкурентов для обустройства своих неблаговидных делишек. Союз был взаимовыгодным – глава Мэй получал детальную информацию о происходящем у основного соперника, и со временем даже сумел заменить главу Ши на кругом ему обязанного главу Хэна. Да, несмотря на общую к нему неприязнь, Хэн Линьсюань сумел стать главой Линшань, избавившись от всех, кто мог этому помешать – правда, просидел на этом месте недолго.

Понимал ли оригинальный Линьсюань, что ослабляет собственный орден? Наверняка понимал, но рассудил, что лучше быть клювом курицы, чем хвостом коровы.

– Клан Мэй… – повторил Линьсюань. – И что же главе клана нужно от этого Хэна, что он послал вас с такой грубой лестью?

– Увы, таланты этого ничтожного весьма далеки от способностей главы Мэя, – вздохнул посланец. – Я могу лишь приложить все свои жалкие силы, чтобы выполнить его поручение… Глава Мэй предлагает вам союз. Вы позволите мне быть откровенным? Глава Ши – хороший заклинатель, но его методы вести дела… удручают. Под его рукой орден Линшань превращается в сборище ничтожных людишек. Высшие и низшие теряют понимание своего места, разве от таких можно ждать какого-нибудь порядка? Вы, вероятно, хотите спросить, какое до этого дело главе Мэю? Да, какое-то время он с удовлетворением наблюдал, как орден Линшань разрушает сам себя. Однако, приходится признать, что с некоторых пор на карту поставлен авторитет всех заклинателей. Чернь, глядя на то, что творится во владениях Линшаня, теряет понимание о должном и правильном, и зараза расползается по другим землям. А потому глава Мэй задумался о том, что будет лучше для всех, если место главы ордена займёт более достойный человек, чем Ши Чжаньцюн.

– И кто же этот достойный? – не без удовольствия поинтересовался Линьсюань.

– Вы, мастер Хэн.

Линьсюань хмыкнул и потянулся за кувшином. Едва не спросил собеседника, не налить ли и ему тоже, но вовремя спохватился, что чарка на столе только одна.

– Какое заманчивое предложение… И как же глава Мэй намерен его осуществить?

– С вашей помощью, разумеется. Зная о том, как идут дела, вы совместно сможете выработать план.

– А откуда мне знать, что это не обман и не ловушка? Вы только что сами признались, что глава Мэй чувствовал удовлетворение при виде разрушающегося Линшаня. Как знать, быть может, он воспользуется знанием наших дел не для того, чтобы помочь мне, а чтобы уничтожить весь мой орден?

На самом деле Линьсюань знал ответ на этот вопрос, быть может, даже лучше, чем сам посланец. В книге, в которой он теперь имел честь обитать, было несколько эпизодов, написанных от лица главы Мэя, так что для Линьсюаня не были секретом его планы и взгляды на политику. Мэй Цзыдянь действительно не хотел уничтожать Линшань. Ослабить, поставить в зависимость от себя, чтобы стать гегемоном Севера, а то и всей Центральной равнины – это да, кто ж от такого откажется. Но идеалом государственного устройства для главы Мэя было то, что в мире Андрея называли феодальной раздробленностью. Когда каждый знатный клан правит своим куском земли, как это было в древние, почти легендарные времена, ещё до династии Цзюэ, только тогда высшим классом была земельная аристократия, а сейчас её сменили заклинатели. На самом деле глава Мэй и против императора ничего не имел – до тех пор, пока тот совершенствовал личные добродетели, приносил жертвы Небу за всю Поднебесную и послушно кивал головой, когда собиравшиеся раз в несколько лет к его двору уездные властители из вежливости ставили его в известность о своих планах. Ну, ещё порой можно было уступить императору роль третейского судьи, когда конфликт сам не решается, а воевать из-за него не хочется.

Но пришедший к власти после падения династии Цзюэ Чжэн Гуан имел совсем другие взгляды на идеальное государство. Он посмел настаивать на том, что не только заклинательская верхушка, но и все жители Поднебесной, даже чернь, обитающая на принадлежащих клану землях, отныне являются подданными его, императора, а вовсе не главы Мэя. Этого, разумеется, стерпеть было невозможно.

– Мастер Хэн… – посланец тяжело вздохнул. – Неужели слова столь уважаемого главы вам недостаточно?

– Увы, господин посланец. Я – человек циничный и не считаю, что уважение, которое я, несомненно, питаю к главе Мэю, является гарантией его правдивости.

– Что ж, я передам главе Мэю ваше мнение о нём. А пока – оставим вопрос его правдивости в стороне. Готовы ли вы на такое сотрудничество?

– Прошу прощения, но этот вопрос в стороне оставить невозможно. Потому что без его разрешения наш разговор теряет всякий смысл. Я не собираюсь осушать пруд ради рыбы. Мне нужны гарантии – и тогда я дам свой ответ.

– Какие же гарантии вы хотите получить?

– А вот это пусть решает глава Мэй, – отрезал Линьсюань. – И странно мне, что столь мудрый человек не обдумал этот вопрос заранее.

Посланец помолчал. Похоже, наглость Линьсюаня его впечатлила.

– Что ж, я передам, – повторил он в конце концов. – Вы часто бываете в городе? Знаете лавку господина Се?

– Это… которая лавка? – Линьсюань нахмурился.

– Сразу за Ивовым мостом.

– А… Да, знаю.

– Когда глава Мэй пришлёт вам свой ответ, перед ней повесят фонарь в виде кролика. Приходите сюда же, здесь достаточно безопасно.

– Договорились.

Посланец, не говоря больше ни слова, подхватил свою шляпу, поднялся и исчез за дверью. Линьсюань задумчиво посмотрел на кувшин, но решил, что ещё одна чарка будет уже лишней.

Школа давно проснулась и занялась своими делами, но глава Ши находился у себя дома. Когда Линьсюань постучался в его дверь, Чжаньцюн занимался какими-то документами, судя по вороху бумаг и тушечнице на столе. Но Линьсюаня он впустил сразу.

– Я не вовремя? – давя нетерпение, спросил заклинатель. В конце концов, новость хоть и важная, но ничего не случится, если глава узнает её через пару часов или даже завтра.

– Нет, что ты, – улыбнулся Чжаньцюн. – Хочешь чаю?

– Нет, я не хочу пить. Шисюн, я только что говорил с человеком, который представился посланцем главы клана Мэй. Он предложил мне сообщать главе Мэю о происходящем в Линшань в обмен на то, чтобы помочь мне стать новым главой ордена. Куда они собираются деть тебя, я уточнять не стал.