– Лежит, – беззаботно ответил он, широко и искренне улыбнувшись. Я мысленно закатила глаза.

«И это весь твой план?» – скептически заметил мой внутренний голос.

– Новая методика, – крякнул лекарь.

– Терапия, – подытожил декан.

… я медленно прикрыла глаза. Они всерьёз полагают, что такие серьёзные люди поверят в подобную чушь? Хотя… если так подумать, это чистая правда. Я сама была инициатором этой… терапии.

– То есть… юноша совершенно здоров? – недоверчиво прищурился другой магистр. Настолько бледный, что мне невольно пришло на ум сравнение с поганкой. – Никаких травм, серьёзных повреждений… Он просто лежит?

– Мои адепты не травмируются, – невозмутимо отозвался ректор. – А этот не просто лежит. Сказал же, что новая методика концентрации.

Наверное, нельзя говорить, что парень не стабилен…

– Глупость какая-то… – недовольно пробормотал третий магистр. – Может, и досуг им организуете? – прошипел язвительно.

«Жаба, поганка и змея… хорошая компания подобралась, ничего не скажешь…»

Я нервно отмахнулась от внутреннего голоса, ожидая ответа ректора. Этот некромант безответственно непредсказуем. Я не могу упустить момент, когда мне следует вме…

– Может, и организуем, – беспечно произнёс он, а я едва успела захлопнуть рот, который чуть не разинула от изумления. – Как раз планируем матч по скайболу.

– Немыслимо! – возмущённо воскликнул магистр-жаба.

– Что за вздор? – фыркнул второй – поганка. – Адепты не должны испытывать сильные эмоциональные потрясения! Их ментальный фон нестабилен, вы играете с огнём, господин Килан…

– Мы не допустим проведения матча и не дадим разрешение, – жёстко отрезал третий.

… внутри меня что-то оборвалось. На краткий миг я перестала дышать. Давно не испытывала столь сокрушительного огорчения …

Ректор хмыкнул. Я удивлённо моргнула.

Его не пугают слова магистров?

– Не припомню, чтобы должен получать хоть-какое разрешение. Я сам устанавливаю и регламентирую учебный процесс. Как и каким он будет – решать только мне. Пока это не вредит адептам… – добавил многозначительно. – Случится происшествие или вдруг зафиксируете сильный выброс магии смерти, тогда приходите – установите факт нарушения, а так…

– Это опасно. Вы сами это знаете… – прищурился первый магистр. – Мы не просто так изолируем некромантов. Правила их становления были прописаны много лет назад и испытаны на практике.

– Времена меняются, – пожал плечами ректор. – Желаете проверить что-то ещё?

Да он сумасшедший… подумала восхищённо, внезапно проникнувшись к некроманту уважением…

Проводив комиссию, мы облегчённо выдохнули. Ещё долгую минуту стояли на границе с Мёртвым лесом и смотрели удаляющейся карете вслед.

– Есть хочу… – первым нарушил тишину ректор.

Мы с деканом переглянулись, и я усмехнулась. Но тут же нахмурилась.

– Что теперь будет? О какой опасности говорили магистры?

– Испытывая эмоциональные потрясения… особенно во время радости и восторга, реже во время злости, что странно, у адептов случаются неконтролируемые выбросы, – флегматично отозвался Мор. Казалось, вот он точно никогда не испытывает эмоций. Всегда предельно спокоен, я бы сказала, отстранён и ко всему безразличен. Холодная гранитная глыба.

Ректор сунул руки в карманы, глубоко вдохнув.

– На протяжении пяти лет у некромантов происходит становление ментального и магического фона. В этот период мы стараемся… не сильно радовать их, – неприязненно поморщился он и сжал пальцами переносицу. – Я хотел сказать, создать атмосферу без потрясений и излишних эмоциональных всплесков.

– Выходит, я зря затеяла игру? – спросила напряжённо, ощущая удушье подступающей вины. Влезла называется в чужой монастырь… – Почему вы меня не остановили?

– Потому что верю в тебя? – бесстрастно отозвался некромант, заглянув мне в глаза. Почему он спрашивает? – Думаешь, я бы позволил подвергнуть своих адептов опасности? Я подумал: «Вот у неё точно может получится…» и просто доверился тебе. Будь наша методика обучения идеальной, я бы не пошёл на риск. А так… он полностью оправдан, – он развернулся и махнул рукой. – Идёмте уже. Сегодня на обед рагу и компот.

– А я бы не отказался от рыбы. Давно рыбы не было, – непринуждённо произнёс декан и направился следом за ректором.

Я улыбнулась, глядя на них, и догнала, чувствуя воодушевление.

– А десерт будет?

– Будет, пичужка, будет, – усмехнулся ректор…

За обедом ректор много шутил, впрочем, как и всегда, но только сейчас я начала замечать, что в его уставших глазах притаилась тревога. Вероятно, он больше переживает, чем привык показывать.