– Как он там помещается? – удивилась я, прижимая ладошку к груди и страшась того, что он может обо мне узнать.

Иногда я желала соседским мальчикам, которые меня задирали, исчезнуть.

– Ему не нужно много места, - улыбнулся папа, – Аристократы могут забрать у нас все, но только не веру, дочка.

Я прижимаю руку к сердцу, ощущая пальцами его сильные удары.

– Надеюсь, ты присмотришь за сестрой, пока меня не будет рядом, - прошу я отца, и прячу всё в сумку, но теперь несу ее на улицу, мой пульс стучит где-то в ушах. Открываю тайник и запихиваю ее под землю. Мне кажется, что за мной следят сотни глаз и сейчас один из стражников потребует меня поднять руки. Но это просто плод моего больного воображения, на самом деле улица пустынна.

Я встаю с колен и подошвой стираю все следы. Теперь все выглядит как обычно. С собой я беру только белоснежный костюм совершенных. Я аккуратно складываю его в рюкзак. Меня бьет крупная дрожь и чем ближе стрелка часов подходит к девяти, тем реальнее все становится.

Заявиться в клуб, где так много совершенных, сущий идиотизм. Мне хочется надеяться, что они будут настолько пьяны и накачены наркотиками, что не заметят меня.

От заброшенного форта остались только несколько зданий и те полностью заросли травой. Но меня интересуют не они, а канализационный люк, спрятанный в одном из них.

Наверное, сами совершенные уже позабыли, что под ними целый город, состоящий из лабиринтов, соединяющийся между собой водопроводными каналами и канализационными колодцами.

Я скрываю лицо под капюшоном, если и встречу кого из знакомых, никто не будет заглядывать в лицо. Но я почти уверена, что сюда никто не заходит. Я взбираюсь на небольшой пригорок и оглядываю местность. Долина покрыта бесплотной безжизненной землей и сухими деревьями. Я осторожно спускаюсь вниз, подозрительно прислушиваясь к каждому звуку. Но слышу только свое дыхание и шум от своих подошв.

– Почему так долго? – совсем близко раздается мужской голос, я подпрыгиваю на месте и закрываю рот рукой, боясь, что мое сердце выпрыгнет наружу.

Данте включает фонарик и свет прыгает по земле холодными бликами.

– Какого черта ты делаешь?! – шиплю я и вырываю фонарик из его рук, - Совсем обалдел, - возмущаюсь я тихим голосом, хотя от желания закричать, у меня сводит челюсть, - А если нас увидят стражники, что тогда?!

– Нас сразу убьют и даже спрашивать не будут, что мы здесь забыли, - с серьезным видом отвечает Данте.

Меня передергивает от ужаса.

– Раз сам всё знаешь, зачем так рисковать, - я скидываю с головы капюшон, так мне легче смерить его уничтожающим взглядом.

– Мне нравится тебя дразнить.

Он просто не выносим!

Я возобновляю шаг.

– Могу я без вреда для своего здоровья, сделать тебе комплимент?
– Данте догоняет меня, - Ни одна живая душа не усомнится, что перед ним совершенная.

– Я все еще злюсь на тебя, ясно?

Но его слова немного усмиряют мою тревогу. Я осматриваю его внешний вид.

Данте не удосужился даже сменить наряд, но его серебристые волосы приобрели цвет пшеницы, так же как и брови. На лице точно такой же грим, как и на моем.

– Где взял краску? – я показываю глазами на его волосы.

– Иногда я бываю очень обаятельным, - соблазнительный взгляд из-под полуопущенных густых ресниц заставляет мои губы дернуться в улыбке.

Я знаю, что все это поставляет Сопротивление.

– Особенно, когда не открываешь рот, - фыркаю я. – Она смывается?

– Обижаешь.

Дорога становится неровной и я сосредотачиваюсь на том, чтобы не упасть. Через несколько поворотов, мы оказываемся перед отвесной плитой. Я проворно цепляясь за выступы, и первая оказываюсь наверху.

– Тебе нужно больше заниматься, – я протягиваю руку Данте и он хватается за нее, как за спасательный круг, – Ты теряешь форму.

– Мне просто нравится держать тебя за руку, - с усмешкой отвечает он.

Я стараюсь не обращать внимание на тепло, которое исходит от его тела и впитывается в мое. Разжимаю пальцы.

– Поторопись, - направляюсь к стоящему в стороне зданию.

Крыша полностью развалилась, так же, как и половина стен, но оно не потеряло своей величественной стати. Я вхожу в образовавшийся проход, теплый ветер шевелит выросшую внутри высокую трав.

– Не поможешь? – оборачиваюсь к Данте.

– Да я только ради этого берег свои силы, - он нарочито потирает руки, и сдвигает люк в сторону, – Дамы вперед, - Данте галантно отступает и делает что-то похожее на реверанс.