Чистильщики зажигают прожекторы, яркий свет разрезает ночное небо пополам, а потом перемещается к лесу. Несколько минут, я пытаюсь восстановить дыхание, хрипом вырывающее из моего горла и опять начинаю бежать. Острые сухие ветви царапают лицо, но я только ускоряю бег.

Каждый день я боюсь за сестру. Боюсь, что она умрет. Заболеет. Ее обидят. Убьют. Или просто отнимут у меня. Единственное, что я могу - сражаться за нее. Всегда и везде.

Я пробираюсь через колючую проволоку, она безжалостно задерживает меня, цепляясь за брюки и я со злостью отрываю целые куски ткани. Мне нужно успеть к Гриф. Забрать сестру и на время исчезнуть.

Вдруг я обо что-то спотыкаюсь, моя нога подгибается и я кубарем лечу по земле. Мое тело считает все камни и валуны, пока не останавливается. Я неподвижно лежу на земле и смотрю на небо. От боли я даже боюсь дышать.

Застонав, я облокачиваюсь на руки и пробую подняться. Мои ноги сильно трясутся, но скорее от шока, чем от боли. Прихрамывая, я направляюсь к крутому подъему наверх и слышу какой-то звук.

Он идет с другой стороны холма и я крадучись двигаюсь туда. Когда я подхожу ближе, в нос ударяет запах человеческих испражнений и крови. Бездомные псы поворачивают ко мне свои окровавленные морды и предупреждающе скалят зубы.

– Господи Боже, - я пячусь от них, - Господи Боже, - но я не в силах отвести взгляда от сваленных в одну кучу людей. Я узнаю каждого из них. Всего несколько часов назад они хотели моей смерти.

Отработанный материал. Вот что мы такое для них.

Я смотрю, как псы делят руку заказчика и мои ноги становятся ватными. Я опускаюсь на холодную землю. С неба падают жирные хлопья пепла. Он сыплется слишком быстро, и покрывает все вокруг серым горячим снегом.

Я удивленно поднимаю голову.

Что-то горит?

Ветер приносит запах дыма и смерти. И меня словно ударяет в солнечное сплетение и я подрываюсь с места.

Нет. Нет. Нет. Этого не может быть.

Но запах дыма становится всё сильнее и во рту появляется вкус паленой плоти. Я пулей проношусь мимо пустыря. Меня душат рыдания, перехватывая дыхание. В глазах рябит и меня шатает. Я постоянно спотыкаюсь, падаю на землю и вскакиваю опять. Черный пепел перемешивается с землей и порывы ветра бросают его мне в лицо.

От зоны «Безнадежных» остались только скелеты домов и больше ничего.

Макс

– Что ты делаешь? – сглатывая, спрашиваю я, увидев глубокую рану на ладони Кары.

– Глупость, - она бросает окровавленный нож в раковину, - Черт, как же больно! – прижимает полотенце к порезу, обматывает его несколько раз, - А вообще, пытаюсь спасти ему жизнь, - Кара кивает в сторону отступника.

– Обычно, ты отнимаешь у них такое право, - напоминаю я, - Обязательно было калечить себя?

Она проходит мимо меня и я недовольно отхожу в сторону.

– Мне нужно видеть, что берет врач, - Кара что-то ищет в шкафу, - И придется совершить небольшую кражу, - вытаскивает на свет пальто, - Вряд ли они заподозрят в этом сотрудника департамента.

– Кражу? – повторяю я за ней, - У тебя не огнестрельное ранение и вряд ли, задеты жизненно важные органы, - я спокойно встречаю ее убийственный взгляд, - Как ты собираешься найти нужное?

– Макс, лучше заткнись, - Кара натягивает на себя пальто, и морщится от боли, продевая в рукав раненую руку, - Мне нужно будет объяснения, почему я не среагировала на экстренное сообщение и вот это станет хорошим оправданием, - она показывает на замотанную ладонь.

– И что ты будешь делать потом, когда он очнется? Когда его фотографии будут на всех экранах? – я скрещиваю руки на груди, - Если отступника схватят, он сможет описать нас.

– Не успеет. Как только шумиха вокруг «Ковчега» утихнет, мы незаметно вывезем его из города. У аристократов больше возможностей.

– Мы? – поднимаю бровь.

– Если тебе дорог Джен.

Кара манипулирует моей привязанностью к другу. Я перевожу глаза на лежащего без сознания гибрида. Выглядит он еще хуже. Но он всё еще жив. Всё еще борется. Всё еще висит на нашей шее камнем.

– Думаю, всё идет именно так, как и должно, - Кара тоже смотрит на него, и я не могу прочесть о чем она думает, - И если Джен решил ему помочь, значит что-то в нём увидел.

Я отворачиваюсь.

– Удачи тебе, чтобы ты там не задумала.

Я быстро спускаюсь вниз.

В свете заката вся улица полыхает огнем, отражаясь в окнах пурпурным сиянием. По небу расползаются лиловые облака. Я слежу, как женщина заходит в подъезд, держа за руку двоих малышей и сажусь в беспилотник. Бегло осматриваю весь салон и достаю из бардачка пакет. Быстро запихиваю в него свою кофту. От улик нужно избавляться сразу и я это сделаю, как только найду утилизатор подальше отсюда.