«Сегодня вечером в «Соло», не опаздывай».

По моему телу проходит дрожь.

– Что-то важное? – сухо спрашивает Клаус, резко захлопывая блокнот, он убирает его в сумку вместе со старинной ручкой «Omas», подарком моего отца. Алмазный колпачок подмигивает мне, прежде чем исчезнуть в кипах бумаг.

– Нет, - лаконичный ответ самый лучший вариант для тех, кто не расположен к диалогу, но только не для Клауса.

– Опять она?

Я втягиваю воздух.

Почему просто не оставить меня в покое. Моя личная жизнь только моя, не хватало, чтобы мне указывали, с кем встречаться.

– Если даже так, ты против? – в упор смотрю на Клауса.

Ему слегка за шестьдесят, в его черных волосах начинает проглядывать седина, вокруг глаз собираются морщинки, когда Клаус улыбается, а улыбается он редко.

– Нет, если это просто секс, - его серые глаза пытаются проникнуть в мой мозг и прочесть там правду. Я убираю телефон обратно в карман, не думая отвечать, - Еще одно выступление твоего отца, на котором ты должен присутствовать и можешь быть свободным.

– Это обязательно? – не могу скрыть недовольство в своем голосе.

Меня не устраивает, что отец везде таскает меня с собой, как выставочный образец идеального сына. Хотя на самом деле, не испытывает ко мне никаких чувств, кроме ненависти. Но на публике всё иначе.

Любящая семья. Идеальная, как и всё вокруг.

– Да, - твердо отвечает Клаус,- Ты приемник отца и скоро тебе предстоит стать советником, - он пожимает плечами и продолжает всё тем же ровным голосом, - Ведь ты один из аристократов.

Мы оба смотрим на рубиновое кольцо на моем мизинце, отличающее меня от других совершенных.

Меня причисляют к элите. Точнее из-за моих предков, участвующих в создании корпорации «Возрождение». Каждый из стран старался навязать свое решение проблемы. Из-за розы-ветров все столкнулись с катастрофой мирового масштаба. Война длилась несколько лет. Чтобы остановить кровопролитие, были воздвигнуты стены купола и принято решение согнать всех измененных за стену.

Принятый законопроект действует и по сей день:

Никто из Низшего мира не имеет прав.

Экосистема купола поддерживает высокий уровень жизни целого города. Она контролирует погоду, теперь никаких кислотных дождей, ураганных ветров, жуткого холода и губительного ультрафиолета. Все привыкли к комфортной температуре зимой и летом. Машины регулируют подачу чистого воздуха. Купол надежно защищает от проникновения ядовитого газа, что пролился на землю еще до моего рождения.

Беспилотник плавно сворачивает с автомагистрали и мы въезжаем в туннель.

– Отец сегодня выступает на стене? – аппетит у меня пропадает, - Почему ты мне не сказал? – я бросаю на Клауса холодный взгляд, и незаметно сжимаю руку в кулак.

– Ты бы нашел тысячи отговорок сюда не ехать, - невозмутимо отвечает он.

Я прикусываю язык, чтобы не выругаться. Клаус прав, но признаваться в этом я не собираюсь.

– И сколько он уже посетил? – мой голос звучит сдержанно, хотя внутри загорается костер ярости.

– Это вторая, - Клаус проверяет свой телефон и убирает его во внутренний карман пальто,- Компания твоего отца строит «Ковчег», рекламная акция привлечет инвесторов.

– Кому это вообще нужно? – мне плевать, что станет с измененными.

На мой взгляд, смерть лучше, чем жить так. Но сенат считает иначе. Огромные деньги уходят на их содержание и я искренне не понимаю, зачем.

– У тебя черствое сердце, сынок, - усмехаясь, отвечает Клаус,- Вы слишком избалованное поколение, думающее только о себе и своих нуждах, – далее следует притворный вздох, - Когда придет время закрывать шахты, мы сможем умаслить жителей Низшего мира, бросив им сладкую кость в виде «Ковчега».

– Разве это облегчит их существование?

Клаус как-то странно смотрит на меня.

– «Надежда – единственное благо, которым нельзя пресытиться», - говорит он, - Ты еще слишком молод, чтобы понять истинные масштабы всего, что происходит в действительности, - его французский акцент звучит сильнее обычного.

– А что происходит? – раздраженно интересуюсь я, не понимая, что Клаус хочет мне сказать.

– Полная задница, малыш, полная задница, - я не успеваю ответить, как беспилотник останавливается рядом с другими.

Клаус выходит из салона.

Вздохнув, я выбираюсь следом.

На меня сразу направляют вспышки фотокамер и мне приходится улыбаться. Проекция на цифровом небе меняется. Наступает вечер. Свежий искусственный ветерок высушивает выступивший на висках пот. Я с сожалением бросаю взгляд в сторону торгового сектора. Сейчас я мог бы пить красное вино в приятной компании, а вместо этого я улыбаюсь на камеру, чтобы потешить самолюбие отца.

– Отделайся от них по-быстрому, - просит Клаус, с осуждением глядя на мои черные ботинки. Он незаметно качает головой и отходит к стене. Я замечаю стражников, с интересом разглядывающих мой костюм-тройку.