– Наверное, всё потому, что вы уничтожили мой дом, - страх улетучивается под действием адреналина.
– Убили моих друзей.
– я подхожу к ней вплотную, и ее тщательно накрашенное лицо спокойно встречает мой убийственный взгляд.
– Наверное именно поэтому я выгляжу так… «потрепано»? – выплевываю последнее слово, словно мне противно держать его во рту.

– У тебя был дом? – это единственное, что она спрашивает, прежде чем дать знак кому-то из своих и я опять ощущаю болезненный укол иглы. Обмякнув, я падаю в темноту, всё кружится по спирали, засасывая меня всё глубже.

Наверное, лучший возможный исход - смерть.

– Ее нужно привести в порядок, прежде чем вести к остальным, - женский голос отдаляется от меня и я проваливаюсь в пустоту.

Макс

В салоне беспилотника ненавязчиво играет музыка. Мы медленно движемся в пробке по деловому сектору и меня это нервирует. Долго находиться с отцом в одном месте невозможно. Он обязательно начнем меня цеплять.

– Потуши сигарету, - приказывает отец.

Я знаю, лучше не ввязываться в спор и сделать то, что он говорит. Пепел тлеющей сигареты падает на мой начищенный ботинок, прежде чем я удосуживаюсь ответить.

– С чего бы? – выпускаю дым в открытое окно и спокойно встречаю его холодный взгляд.

Отец поджимает губы и наклоняется ко мне.

– Ненавижу, когда ты куришь, - он выдергивает сигарету из моего рта и выкидывает ее в окно.

Моя бровь удивленно ползет вверх.

– Рак мне не грозит.

– Дело не в этом.

– Тогда в чем?

Всегда всё вертится вокруг отца. Его потребностей. Чувств. Желаний. Всегда только он. В его жизни нет места никому, кроме него самого.

– В твоем настроении, - отец наблюдает за мной, он напоминает анаконду, которая хватает свою жертву и не отпускает, пока не задушит ее, переломав все кости.- Сегодня самый счастливый день в твоей жизни, а не похороны, - мяч брошен на поле и он ждёт, когда я приму его.

Главное сейчас оставаться спокойным. Сосредоточиться на одном, но я дергаюсь от каждого звонка, хотя Вэй и отправила мне сухое сообщение со словами, что всё хорошо, я не могу перестать волноваться.

– Меня тошнит от фарса, - я отворачиваюсь к окну, мигающие стоп сигналы беспилотников подсвечивают дорогу, превращая ее в оранжево-красный квадрат.

– Ты собираешься что-нибудь выкинуть?

Я пытаясь подавить раздражение.

– Нет, – не отрывая взгляда от дороги, отвечаю я. – И если мы все выяснили, поговори со своим магистратом.
– киваю на сидящего рядом Клауса.
– Я хочу побыть в тишине.

– Не так быстро, у меня остались к тебе вопросы, - отец не упускает любой возможности дать мне понять, насколько он меня презирает.

– Какие? – стараюсь, чтобы голос звучал ровно и не дрожал.

Мне приходится повернуться к нему.

Сегодня отец одет с иголочки. На нём красивый темно-синий костюм, элегантный шейный платок и массивный фамильный перстень на безымянном пальце. После ритуала он будет на мне. На моей руке. Моем пальце. Я стану таким, как отец. Таким, от которого бежал всё это время.

– Что ты там устроил? – отец пристально вглядывается в мои глаза, не смотря на тепло, по-моему телу ползут мурашки.

– Где именно? – делаю вид, что не понимаю о чем он.

Каменное выражение на его лице дает трещину, как яичная скорлупа.

– Не прикидывайся дурачком, - отец складывает руки на коленях, край его идеально выглаженной рубашки оголяет покрытое волосками запястье.
– Я говорю о твоих проблемах с департаментом.

– Я не обязан ему подчиняться, - поморщившись отвечаю я, – Но раз ты ждешь от меня объяснений… Джену нужен был друг после его первого задания. Мы слегка перебрали. Он не хотел светиться в таком виде перед своими коллегами и я решил его прикрыть.

Клаус неодобрительно косится в мою сторону, но предпочитает не вмешиваться.

– Правила «золотой крови» должны соблюдать даже аристократы!
– ноздри отца бешено раздуваются.

– Но я ведь никого не убил, - как только слова срываются с моих губ, я хочу забрать их обратно и спрятать.

– У тебя короткая память, сынок.

Я чувствую боль в солнечном сплетении, как от сильного удара.

– Нет, я… - мои мышцы превращаются в желе и всё тело немеет.

– Если бы ты тогда не накачался наркотой, моя любимая дочь была бы с нами, - отец отправляет меня в нокаут. Ставит мне мат.