Председательствующий спросил, состоит ли Владимиров в партии большевиков. Узнав, что он беспартийный, председатель поинтересовался, не думает ли Владимиров вступать в партию. Растерявшийся Семенчик не знал, что ответить. Его выручил Сизых:

— Да он хоть сегодня готов!.. Ты чего молчишь, друг?.. Садись, пиши заявление.

Минут через десять заявление Семенчика о вступлении в партию большевиков лежало на столе президиума. Председатель собрания спросил, кто знает Семена Владимирова.

— Все знаем! — ответил с места Сизых. — Это он набирает и печатает «Истинное положение». Кто не читает эту листовку? Все читают.

Когда Сизых сказал о листовке, все обернулись к Семенчику и закричали:

— Принять!..

Приняли Семена Владимирова в партию единогласно. Он сидел красный как кумач, глядя в пол. Потом его окружили и стали шумно поздравлять. Семенчику казалось, что все это происходит во сне.

Собрание затянулось. Уже под утро из подвала выбирались по одному, по два. Последними вышли Сизых и Семенчик.

Вслед за Семенчиком, месяцами тремя позже, в Якутск перебрался и Федор Владимиров. Он снял на окраине маленькую каморку и зарабатывал на жизнь поденкой: косил сено, рубил и колол дрова, чинил телеги и сани. На вопросы: кто он и откуда — отвечал уклончиво.

В поисках работы Федор захаживал в Багарадцы, Табагу, Владимировку. Крестьяне откровенно возмущались властью белых, спрашивали у Федора, что слышно в городе, долго ли еще терпеть. Федор твердо усвоил слова Гудзинского: «Никакая власть сама по себе не кончается. Ее свергают». И намекал, что белые, пожалуй, будут держаться, пока их не возьмут за глотку. За хорошую власть надо драться.

Вел Федор такие разговоры с крестьянами не без умысла. Он не раз подумывав о том, что не худо бы собрать с десяток смельчаков, напасть с ними на тюремную охрану в Якутске, освободить заключенных и увести в лес. По слухам в Якутской тюрьме находится Волошин. Вот он бы и стал во главе красного отряда, сколоченного из заключенных.

В деревнях оставалось больше женщин с детьми да пожилых мужчин. Слушали они Федора с охотой, но когда тот заговаривал с мужиками о том, чтобы взять оружие и двинуться всем миром на Колчака, все отмалчивались. И все же Федор нашел восемь молодцов из бывших политкаторжан, скрывавшихся от Колчака.

Они условились 15 декабря встретиться возле намского тракта, в шести верстах от Мархи. Там стояла одинокая юрта старика якута, в ней Федор иногда находил пристанище. Оттуда все вместе пойдут в Якутск. За городом, в лесу, Федор припрятал несколько винтовок. Будет чем вооружиться.

К месту встречи пришли шестеро. Федор седьмой. Переночевав, семерка пораньше двинулась в путь. У деревни Марха они увидели всадников, скачущих навстречу. Свернули было с траста в лес, но их заметили и остановили.

— Кто такие? — спросил первый всадник у Федора, стоящего впереди. На всаднике была овчинная шуба с подрезанными полами и заячья мохнатая шапка.

На шапке Федор заметил красную ленту. Ему показалось, что он где-то видел этого худощавого человека.

Всадник тоже смотрел на Федора ясными голубыми глазами. Наконец улыбнулся:

— Товарищ Владимиров?..

— Волошин!.. — воскликнул Федор.

Всадник спешился. Они обнялись.

— В Якутске Советская власть, — сообщил Волошин. — Нынче ночью солдаты арестовали своих офицеров, а рабочие пришли им на подмогу. Все обошлось почти без кровопролития.

— В Якутске Советская власть! Вы слышите?.. — закричал Федор, обращаясь к своим спутникам.

Слова Федора заглушило громкое «ура»…

Семенчик неплохо показал себя во время освобождения Якутска, его заметили. В феврале вызвали в партийный комитет и предложили поехать комиссаром в Олекминский округ. Семенчик растерялся. Если бы ему сказали: «Езжай на фронт» — там все ясно. Бери оружие и громи контрреволюцию. А что должен делать окружной комиссар? Оказывается, многое: помогать на местах создавать Советы, ревкомы, знакомить трудящихся с декретами Советской власти о земле и мире… Если контрреволюция опять поднимет голову — подавлять!

Семенчику вручили мандат, обязали почаще информировать телеграммами о положении дел в округе, пообещали помогать, если нужно будет, и проводили в Олекминск.

Отъезд помешал Семенчику навести справки, откуда приехал тот Владимиров, который недавно назначен начальником якутской милиции. Правда, с некоторых пор Семенчика уже не удивляли встречи с Владимировыми. И в отряде, и в типографии. Среди них один даже оказался Федором. Года на три старше Семенчика, русский. А тот Владимиров, который в милиции, — говорят, якут, уже пожилой…