Шрифт:
Все сразу вспомнили, что на свадьбе, гулял шаман Хаххан. Говорили, будто он обиделся, что священнику Сплину оказали больше почестей, нежели ему, шаману.
«Вот почему дитятко мое с каждым днем таяло, как свеча, — с болью в сердце подумала Ульяна. — Злой Хаххан сделал ее сумасшедшей. А мне даже в голову не приходило…»
Бубен загудел переливчато и неожиданно смолк. Словно заслоняясь от солнца, шаман приставил к глазам колотушку и замер, уставившись в темный угол.
Шаманский демон злой Голову девушки замутил, И, полонив ее страхом да тоской, Завел несчастную в хотон, Заставил снять со столба веревку И носить, спрятанную под одеждой…«Вот почему она, моя крошка, попросилась доить коров», — опять подумала Ульяна.
Когда ласковое солнце Скрылось за темным лесом, В хотон вернулись коровы, Только одна, пестрая, С загнутыми назад рогами, Корова…— Верно, это Хотооной! — воскликнула Фекла.
— Тише!.. — прикрикнули на нее.
…Не пришла. В легком платье. С тяжелыми думами Она ушла искать Любимицу…— Все верно! — зашумели вокруг.
Скрываясь от людских глаз, Углубилась в лес, Долго ходила-бродила, Искала подходящее дерево, Чтобы повеситься…Ульяна, тихо застонав, схватилась за сердце.
По ее пятам бродил дух тайги — В одежде из зеленой листвы, В шапке, из снежной кухты, С бородой из хвои. Обитает он в дуплистом пне Вместе с рыжим колонком. Подводой служат ему Дымчатая белка да горностай. И вот он, дул тайги Харагалджай, Околдовал ее глаза, Вынудил сбиться с дороги…Шаман с шумом втянул в себя воздух и быстро стал колотить в бубен:
Ну и ну, друзья мои, Куда это, бедная, прибрела?! Какое странное место Для пристанища избрала!..Все присутствующие много дней подряд искали Майю и теперь с нетерпением ждали, когда же наконец шаман скажет, куда она исчезла.
Но шаман не спешил. Он довольно долго мотал головой, потом сел и, глядя в одну точку, тихим голосом запел:
Перед ее глазами Предстала река с высокими, крутыми берегами. Кругом все благоухало… Дева заспешила к реке…— Ушла к Вилюю, — возбужденно зашептали в комнате.
— Отсюда восемь верст…
— Как мы сами не догадались сразу там поискать?..
Шаман перестал петь, как бы прислушиваясь к шепоту.
— Проясни свои всевидящие глаза, раскрой всеслышащие уши, — умоляющим голосом ввернул Харатаев, — Скорее скажи, что с нашим жаворонком? Где наша дочь?
Шаман снова стал бить в бубен и чародействовать.
Вышла на берег, огляделась, по сторонам Увидела одинокий холм. На том холме стояло высокое дерево, Наполовину вывороченное бурей. Ваша дочь горемычная Взобралась на холм к этому дереву… Когда летнее солнце Не спеша восходило, Пеструю волосяную веревку Перекинула через сук И повесилась…Из груди Ульяны вырвался стон, она забилась в рыдании.
В заключение косматый плут-колдун с особым тщанием подбирал слова своей импровизации, чтобы добиться большего впечатления.
Не в силах выдержать тяжесть той Невинной, чистой души, Дерево с треском рухнуло в поток Реки, что в таежной глуши. И тотчас же дух-водяной, Подхватив бурливой волной, Дерево с трупом помчал, торжествуя, К батюшке Океану в дары от Вилюя.Ульяну в обмороке унесли в другую комнату. У Харатаева все замельтешило перед глазами, и он схватился за стол, чтобы не упасть.
В доме истопили печь, распахнули окна. Всходило солнце. Вот оно показалось из-за темного леса, щедро рассыпая лучи.
Мужчины сняли со взмыленного шамана костюм для камлания. Батрачки накрыли на стол. Все, кто присутствовал на камлании, сели завтракать, обмениваясь короткими фразами:
— Знали бы, что пойдет к реке…
— Везде искали, только не там, где надо…
Шаман, видно, не жаловался па аппетит: плотно позавтракав, он остался ждать обеда.
Уехал шаман на коне, ведя за собой телку, полученную в вознаграждение за прорицательство. За шаманом на втором коне ехал батрак-погонщик. А еще выдали шаману денег — ведь надо запастись сеном для скотины. Шаман был доволен щедростью Харатаева.