В следующее мгновение Мишель оказалась на снегу: державший ее Тэш бросил свою ношу, чтобы в свою очередь приставить клинок к горлу принца.

– Тэш, убери оружие, – тихо проговорил Генри. – Алек, давай ты уже прекратишь размахивать саблей. Еще ни разу на моей памяти добром это не кончалось.

Рука принца дрогнула, а по лицу пробежала тень сомнения. Что-то в словах Мышиного короля заставило его опустить оружие.

Мишель поднялась на ноги, отряхнула платье от снега и уверенно подошла к воротам. Какая бы сказка ни ждала ее впереди, бородатый бариста вручил ключ ей, а значит, чем быстрее она найдет ему применение, тем скорее закончится этот балаган. Возможно, она сможет вернуться в приют и зажить своей прежней жизнью. Хотя, признаться, теперь эта мысль отзывалась в сердце щемящей тоской.

Внутреннее предчувствие вело ее в замочной скважине. Мышиный король продолжал что-то говорить Алеку, но Мишель его больше не слышала. Она приблизилась к замку, потянула за шнурок на запястье, и он поддался, легко соскочив в руку.

Мишель ощутила легкую вибрацию ключика-подвески, а потом его словно притянуло к замочной скважине. Она даже не успела удивиться, когда ключ в ее руках вырос и потяжелел, потому что следом за первым щелчком отмыкающегося замка к ее руке потянулись сверкающие нити. И каждая из них едва заметно жалила кожу, возвращая что-то давно потерянное, важное, дорогое…

– Мишель, подожди! – услышала она хорошо знакомый голос Генри.

Она успела подумать, как хорошо он звучит теперь, когда юношеская вибрация уступила место мужской глубине, а потом ее мысли заполнились видениями, отрезавшими ее от реальности.

Воспитательница мисс Лили попросила Мишель принести ведро и тряпку. В день генеральной уборки все дети помогали взрослым, и девочка с радостью умчалась исполнять распоряжение их общей мамы.

Мишель вошла в подсобку и едва не споткнулась о сидящего на корточках мальчишку. Он тут же отскочил в сторону и спрятал что-то в карман чудаковатой куртки со странными отворотами и обшитым кружевами воротником. Мишель подумала, что он похож на пажа из книжки, которую воспитательница читала им перед сном.

– Что ты тут делаешь? – она подозрительно покосилась на его выпирающий карман.

Однако мальчишка и не думал прятать взгляд. Наоборот, вздернул острый подбородок, чуть прищурив серые глаза. Прежде Мишель не видела его в пансионе.

– Ты новенький, да? – она мягко улыбнулась. Должно быть, он прятался от других, предпочитая печалиться в одиночку: ей ли не знать, какое впечатление производят серые стены детского дома, как тяжело привыкать к холодным коридорам и подвывающим из-за ветра оконным рамам. – Я Мишель, но все зовут меня Миша, – она протянула ладонь для рукопожатия.

Новенький замялся в нерешительности, не сводя с Мишель пристального, изучающего взгляда, а затем осторожно взял ее пальцы и, склонившись, быстро коснулся губами тыльной стороны ее ладони.

– Меня зовут Генри. Рад встрече, госпожа Миша.

Мишель почувствовала, как краснеет. Что этот чудик вытворяет? Кто же целует руки при знакомстве? И как это она, десятилетняя девочка, может быть целой госпожой?

– Я был бы благодарен, если бы вы оставили нашу встречу в секрете, – его голос звучал все увереннее. – Потому что, отвечая на ваш предыдущий вопрос – нет, я не новенький, а пришел за ним.

Он сунул руку в карман и достал оттуда…

– Мышь! – испуганно пискнула Мишель, отшатнувшись от ладони, на которой замер серый грызун.

– Не мышь, – спокойно возразил Генри, – а вторая ипостась стражей. Наш дар – обращение. К сожалению, мой друг потерялся и случайно забрел в межмировую дыру, попал сюда и угодил в эту странную ловушку.

Мишель взглянула на клетку-мышеловку, на которую показывал мальчик. Их поставили на прошлой неделе люди, которые приехали на большом фургоне с изображением страшной жирной крысы по просьбе завхоза. Уже месяц та жаловалась на мышиный писк.

Мишель снова улыбнулась и покачала головой. Что за нелепые выдумки: стражи, превращения и межмировые дыры. Хотя поначалу она и сама воображала себя принцессой, которую похитили злые разбойники, и все ждала, когда ее мама и папа за ней приедут. Так было легче переносить перемены. Генри, наверное, еще не понял, что с ним приключилось и как надолго он застрял в пансионе. Решено, она поможет ему освоиться.

– Значит, ты хотел бы стать мышкой? – уточнила Мишель. – Чтобы убежать отсюда, да?

Она положила руку ему на плечо и, заглянув в глаза, добавила:

– Тебе необязательно сбегать. Не важно, где мы находимся, радость можно найти и в детском доме, если только хорошенько приглядеться. Тут много хороших детей, а мисс Лили любит нас как родных. Если тебе одиноко, я могла бы стать твоим другом, хочешь?

Темные брови мальчика удивленно приподнялись, а затем на тонких губах мелькнула едва заметная улыбка. Мишель подумала, что теперь он действительно похож на милого мышонка.