— Да как ты можешь такое даже допускать! — вспыхнула Ангелина. — Я же всегда как могла тебя поддерживала, выгораживала, Нечаеву твоему до последнего в лицо врала!

Её негодование было настолько сильным, что она даже ногой топнула.

— Тогда почему сейчас, когда я больше всего нуждалась в твоей поддержке, ты заняла сторону Ильи?! — вспылила в ответ, только сейчас осознав, что действия подруги задели меня куда сильнее, чем я могла предположить.

— Да потому что знаю, как он к тебе относится!

— Зашибись! Я не знаю, как он ко мне относится, а ты в курсе!.. Сам сказал?

— Любит он тебя, — как-то обрёченно вздохнула Гелька. — Любит. Это глазом невооружённым видно. Как он смотрит на тебя, как переживает…

— Гель, он мне изменил, — хотела напомнить ей с упрёком, но, сама того не ожидая, расплакалась. — Понимаешь?! Изменил! И врал столько лет. И вообще, у него Карина эта есть и сын… Семья у них. А моё место там где?

— Дура, — покачала головой подруга и, разревевшись следом, заключила меня в объятия, — нашла с кем себя сравнивать! Карина там какая-то… А ты жена! Законная.

— Бывшая…

— Я ведь говорила, не торопись… — не утерпела она, но продолжать мысль не стала, заявив следующее: — Это же мужики! Они только с виду стойкие и сильные. Как до дела доходит… временами хуже детей. А уж когда деньги есть, то вообще мрак.

— И что теперь, всё с рук спускать?

— Не знаю, — честно призналась она, — но рубить с плеча точно не следовало…

И всё-таки с Гелькой я рассталась вполне дружески. Осознание того, что хотя бы она не предавала меня, согревало мою душу. Да и делать шаг в неизвестность одной, если честно, было страшновато.

***

Уезжала на своей машине, закинув чемодан в багажник и натянув солнцезащитные очки на нос. Впереди меня ждали двое суток пути. Можно было, конечно, и на поезде или на самолёте, но мне хотелось дать себе время подумать.

Отъезд вызвал сложные чувства: и грусть, и волнение, и страх. Я вообще не очень представляла, что ждёт меня там, за горизонтом. План созрел спонтанно, после очередного письма с имейл-рассылкой. Мама сочла моё решение полным сумасбродством, хотя понять её можно — она попросту боялась. Папа воспринял новость стоически, выдав своё отеческое:

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Я не знала, но говорить ему об этом не стала, дабы не пугать родителей ещё сильнее.

— Относись к происходящему как к большому путешествию, — велела самой себе, глядя в зеркало заднего вида, и выехала с гостиничной парковки. — Ты теперь богатая и независимая…

Аргументы были откровенно малоубедительными. Ни один из перечисленных фактов радости не вызывал, но я просто отказывалась вешать нос.

Утро только началось, а город уже стоял в пробках живой иллюстрацией к известному мему «Не пытайтесь покинуть…». Но я решила проявить упорство, поэтому, набравшись терпения, добросовестно собрала все красные светофоры и через каких-то два часа выехала к окраинам. Настроение было уже не столь оптимистичным. За двадцать с лишним лет своей жизни в этом городе я всё-таки прикипела к нему. Помимо моего самого жёсткого разочарования, в нём было пережито много всего хорошего. Здесь было моё всё… а теперь этому всему будто бы предстояло кануть в Лету. Я скорбела не только по утерянной любви и погибшим детям, я прощалась с прежней собой, своей юностью, мечтами и надеждами.

Бросив автомобиль на стоянке придорожной кафешки, больше напоминавшей цыганский шатёр, обтянутый картинками с изображением шашлыка, я зашла в помещение и выбрала столик в глубине зала. Столик был обшарпанный, весь в трещинках и потёртостях, но зато чистый. Критично оглядев зал и так и не найдя к чему придраться, моя внутренняя зануда разочарованно вздохнула — ей явно хотелось с кем-нибудь повоевать.

— Здравствуйте, — поприветствовала меня девушка лет восемнадцати, нажёвывая жвачку. — Уже определились с заказом?

— А что у вас вкусного?

— У нас всё вкусное.

Я потёрла подбородок и попросила:

— Тогда порадуйте меня чем-нибудь на свой вкус.

Если официантка и удивилась, то виду не подала — похоже, народ сюда захаживал разный, привыкла к причудам посетителей. Понимающе кивнув головой, она забрала у меня бумаженцию, гордо именуемую здесь «меню», и скрылась в направлении кухни.

Это кафе, расположившееся на самом краю города, было своего рода легендой. Несмотря на внешнюю непрезентабельность заведения, кормили здесь вкусно, по крайней мере когда-то. В те времена для нас с Нечаевым возможность поесть вне дома считалась непозволительной роскошью, и подобные посиделки в обычных шашлычных были самым настоящим событием и частью нашего тихого… но такого понятного счастья.

С тех пор всё изменилось. Он. Я. Наш брак. Наши друзья. Даже город вокруг успел отстроиться и поменяться. Но глупое сердце отказывалось верить, что от всего этого не осталось ровным счётом ничего… Что-то же должно было. Самая малость… где-то.

Через десять минут передо мной поставили поднос с шашлыком, картошкой фри и луковыми кольцами.

— Приятного, — пожелала мне девушка, оставляя меня наедине с моими странными мыслями. Искать смысл жизни в шашлыке? Гениально.

А сделала глубокий вдох и зажмурилась. Мясо пахло умопомрачительно. Разулыбалась. Правда, скорее печально, чем весело, но это было неважно. Запах был точь-в-точь как пятнадцать лет назад.