– А девушка, которую вы спасли? Ведь речь идет о предположении, которое все разъясняет! И делает подъем парохода, быть может, жизненно необходимым. Мне непонятно, почему вы не воспользовались очевидным.

– Разрешение на подъем парохода получено. Не все ли равно теперь?

– В таком деле не должно быть разночтений. Ведь речь может пойти ни много ни мало, как о спасении людей!

– Мы давали согласие только на поиск "Шторма", - опять вмешался Кокорин.
– А сейчас соглашаемся на его подъем. Ни о чем другом мы не уславливались.

– Вы слышите, что он говорит?
– Хищное лицо старшины патруля прямо позеленело.
– Да он такое говорит, что я бы, я...

– А мне наплевать на твое "я"...
– Кокорин, закипая, повернулся к нему.

Чернобров их успокоил.

– Суденко, - сказал он, вглядываясь в старшину, - не следует ли понимать так, что вы умолчали о людях намеренно?

Это была особенность Черноброва: если ему что-то надо понять, то хоть раздерись - а выдай. Могло статься так, что он, сличая отчеты, просидел над этим вопросом не один час. Но сейчас он был царь.

– Отряд не согласился бы на подъем "Шторма".

– Почему?

– С такой глубины пароходы не поднимают.

– Погибают люди?

– И пароходы.

Чернобров сел, вытирая от волнения лоб.

– Это замечание для нас... очень существенное, - проговорил он. Спасибо за откровенность.

– Но в чем дело?

– В районе гибели "Шторма", - сказал он, - запеленгован радиопередатчик.

– Что же вы хотите сказать...
– старпом в растерянности стал выбивать трубку об стол, и Чернобров пододвинул ему пепельницу, - что передача идет из парохода?

– Вряд ли это возможно.

– Так что?

– Вот это и надо выяснить. Пеленг очень нечеткий. По-видимому, работает радиобуй или какой-то маячок. Островки затопило. Сейчас там ищет "Гельма". Если найдет точку, то мы вам поставим еще ориентир с воздуха.

– Чего вы не сказали раньше? Мы без дела с утра сидим...
– Суденко от огорчения ударил кулаком о колено.
– Какого нам ляда "Гельма"? Я по течению найду сам.

– Течения там нет, - буркнул Андала.

– Нет? Почему нет?

Суденко непонимающе посмотрел на остальных.

– Никаких погружений до "Кристалла" мы в Полынье не производили, ответил Чернобров, постукивая карандашом по столу.
– Но мы долго занимались этим районом, изучая проблему высокоширотного плавания, и можем сказать ответственно: после сильных штормов, разбрасывающих морские течения, на время затухают и течения подводные.

– Я этого не понимаю.

– Более подробный ответ, если он вас интересует, может дать научный центр Севморпути, - сказал Чернобров неожиданно резко.
– Есть еще вопросы? Нас интересует оперативность выхода по заданию.

– Нет масла в машину и продовольствия, - сказал Кокорин.

– Составьте список: дадим все, что попросите.
– Чернобров сделал ударение на последнем слове.
– Дорога очень тяжелая - из-за волн, из-за льда. Но ночью слышимость значительно возрастает. К тому же Просеков умеет ходить ночью. Поэтому ставим вас в готовность с ноля.

– У нас выпадают сутки.

– Мы вам зачтем.

Вы нас фрахтуете как АСС* или как портовый катер?

* Аварийно-спасательное судно.

– Какая разница?

– Разница есть...
– Кокорин пригнул шею к огоньку.
– Если "Кристалл" катер, то мы не имеем права на автономное плавание.

– Не виляйте!
– Чернобров, поморщившись, перекинул карандаш в правую руку.
– Выражайтесь ясней.

– Задета наша честь.

– Вас наказали не мы, а штаб Севморпути, - сказал капитан порта.
– Но в будущем, чтоб не возникало недоразумения с табелью о рангах, вы должны иметь аттестат с более точным определением типа судна.

– Море нас определит.

– Вас уже определили! В порту, дрова возить...
– Андала вскочил с места, размахивая бинтами.
– Из-за кого "Агат" не приходит? Из-за вас! Спасатели...
– Он, размашисто шагая, вышел из кабинета.

Выкрик Андалы никого не удивил. Он не первый раз устраивал такие сцены. Чернобров поднялся, давая понять, что разговор окончен.

– Остальное по связи.

Заглянула секретарша.

– Петр Семенович, Ленинград...

Начальник гидробазы стремительно направился в другую комнату, где был установлен междугородный телефон. Остальные направились к выходу. Идя последним, с ощущением катастрофы в душе, Суденко услышал, как Чернобров нажимает за перегородкой на рычаг телефона (наверное, не соединяли), и неожиданно для себя толкнул дверь и вошел.