– Эй, ты чего?! Мне еще занятие в Кэйсоин вести!

Растрепанный и ошеломленный Юкия напоминал самого себя при их первой встрече.

– Если не научишься вовремя закрывать рот, когда-нибудь останешься совсем без друзей!

– Стой! Сигэ, ты меня пугаешь! – Он скривился, но, увидев серьезное лицо Сигэмару, кажется, решил прислушаться к его словам. – Девочку, конечно, жалко. Но я не могу сравнивать посвященную и своих друзей. К ней у меня нет таких чувств, как к моим товарищам. А если эти чувства, эта жалость еще и может помешать моим суждениям, так тем более лучше пусть она сгинет. Даже со своей жалостью я не могу ей помочь. Дать корм бездомному псу, которого не собираешься взять себе, – значит просто лишиться из-за него запасов. Такая одноразовая жалость всего лишь тешит собственное самолюбие.

– Все с тобой понятно. Что ж, в этом есть своя логика. Но даже если забыть про посвященную, кому-то важно хотя бы сохранить лицо.

У Юкии на лице отразилось внезапное понимание.

– Ты думаешь, впечатление обо мне ухудшится?

– Я к тому, что твои хорошие качества будет сложнее разглядеть. Так что бросай притворяться хладнокровным. – И Сигэмару щелкнул Юкию по лбу.

Тот потер ушибленное место и чуть скривил губы:

– Ладно, раз ты так говоришь, придется быть аккуратнее.

– Вот примерно так. Он всегда обо всех беспокоится, так что примите это во внимание и отнеситесь к нему потеплее.

Тихая недоверчиво смотрел на Сигэмару:

– Ты что ему, мамаша?

– Друг! Так же, как и ты. – Чуть улыбнувшись, Сигэмару направился в комнату отдыха. – Ладно, я пойду. Надеюсь, она поест.

Однако посвященная не притронулась и к онигири от Тихаи. Никто и предположить не мог, что слабеющая девушка, которая крошки в рот не брала, собирается противостоять им.

Это случилось на одиннадцатый день после того, как ее привели на священные земли. В тот момент Акэру вместе с молодым господином занимался составлением карты этих мест.

– Ваше Высочество, беда!

Уже по виду подбежавшего Ямаути-сю, оставленного охранять пленницу, стало ясно, что случилось что-то нехорошее.

– Ее нет!

Юкия с Тихаей отдыхали в Сёёгу. Только они заснули, как их разбудил голос Акэру, который давно должен был уйти вместе с молодым господином в священные земли.

– Беда! Немедленно летите туда!

– Что случилось?

– Посвященная сбежала.

– Что?!

Подскочив на постели, Юкия с досадой прищелкнул языком: «Сторож-то куда смотрел?!»

– Я послал туда тех, кто охранял Кин-мон. Сейчас полечу в Кэйсоин, соберу подкрепление – всех, кого смогу.

– Хорошо. Мы отправимся в священные земли.

Бледный Акэру кивнул:

– Осторожнее там.

Юкия и Тихая, обернувшись птицами, полетели к запретным воротам. Кто сейчас охранял молодого господина? Посвященную сторожил один из кохаев, который только в этом году окончил академию. А у ворот стоял… Сердце гулко стукнуло. Сегодня ночью там был Сигэмару. Юкия похолодел от нехорошего предчувствия.

Перейдя мост от Сёёгу, они вошли в опустевший дворец, но по дороге к воротам перед глазами вдруг побелело. Юкия невольно вскрикнул, и тут же раздался гулкий удар грома. Они бежали по проходу, окруженному каменными стенами. Внезапно вокруг стало светло как днем, а уши заполнил грохот, от которого закололо в груди. Перед глазами будто сверкнула молния, а под ногами все зашаталось, как от удара. Они рухнули на колени, лишь через несколько мгновений зрение начало возвращаться. Это землетрясение было самым крупным после прошлогоднего. На священной земле что-то случилось.

Юкию будто подбросило пружиной, и он закричал Тихае:

– Скорее!

– Бежим!

Когда они достигли укрепления, там метались оставленные для охраны воины и священники.

– Что случилось? Где Его Высочество?

– Не знаем! Его Высочество пока еще… – начал один из воинов, но тут, взглянув через бойницу на Кин-мон, его прервал один из жрецов:

– Вернулся!

– Ваше Высочество! – выбежал из укрытия Юкия, однако, увидев молодого господина, ахнул.

Тот, пошатываясь, тащил кого-то на себе. Тело на его плечах дымилось, и, как только наследник шагнул из ворот в Ямаути, до собравшихся донеслась тошнотворная вонь. Юкия потерял дар речи при виде ужасного состояния раненого. Тот весь обгорел, на руках и ногах обнажилась красно-черная плоть. Если бы они не заметили, что пострадавший меньше других воинов, вряд ли узнали бы в нем Сумио.

Молодой господин передал раненого подскочившим прислужникам и медленно опустился на землю.

– Ваше Высочество!

– Я в порядке. Но там остались другие.

Юкия ахнул. На лице молодого господина выступил пот.

– Вперед! – рявкнул хозяин, и Юкия, словно его толкнули в спину, помчался в священные земли.

Там царил тот же отвратительный запах. Несмотря на то, что сам Юкия почти не заходил сюда, карта, составленная товарищами, полностью отпечаталась в его голове. Посвященную должны были держать неподалеку от Кин-мон.